Онлайн книга «Полуночный танец дракона (сборник)»
|
– И чего же хочет Берил Вероника Глас, Ральф? – Нас, – ответил он, потирая рукою лоб. – Нас? – Эмили отложила гренок. – Она пригласила нас на обед. – Какой кошмар! – Можешь повторить еще раз. – Сколько лет прошло после смерти Сэма? – Три или четыре. Пожалуй, четыре. – Мы можем на него не пойти? Я имею в виду обед. – И как ты это себе представляешь? – Какой кошмар! – повторила еще раз Эмили Фентрисс. – Ну почему, – сказал Ральф Фентрисс, усаживаясь за ресторанный столик, – почему они продолжают меня приглашать? Старые друзья наших дочек, бывшие любовники, чокнутые поклонники, неблизкие подруги, знакомые знакомых и близкие родственники дальних знакомых… Скажи на милость, что мы здесь забыли? И кстати, она-то где? – Если не ошибаюсь, – ответила Эмили Фентрисс, выпивая второй бокал шампанского, – она никогда не приходила вовремя. Я могу ответить и на первый твой вопрос. Они приглашают тебя именно потому, что ты всегда принимаешь подобные приглашения. – Я боюсь их обидеть. – Брось. Благодаришь за приглашение и не приходишь – только и всего. – Я так не умею. – В том-то все и дело. – Можно подумать, ты поступаешь иначе. – Я отношусь к происходящему легко. За шелком платья ты не найдешь обливающегося кровью сердца. – Обливающегося кровью сердца? – Каждый пьянчужка, сидящий в баре, почитает тебя за спасителя, каждый бродяга полагает, что ты можешь спасти его заблудшую душу, каждая проститутка уверена, что именно ты и есть тот самый адвокат, который займется ее делом, каждый политик, понимая, что под бумажником у тебя находится сердце, всячески пытается его умаслить, каждый бармен норовит рассказать тебе историю своей жизни, вместо того чтобы выслушать твою, полицейские только взглянут на твою физиономию и не желают тебя штрафовать, а раввины приглашают тебя на пятничные собрания, хотя прежде тебя считали чем-то вроде баптиста, каждая… – Ладно тебе. Хватит. – Должна же я была спустить пар! Лучше назови свой новый титул. – Лауреат ежегодной премии Отзывчивого Сердца, учрежденной Обществом Красного Креста. – На твоем месте, я не забывала бы об этом ни на минуту! Кстати говоря, вот и она. – Берил Вероника! – воскликнул Ральф Фентрисс с напускной радостью в голосе. – Можно просто Берил, – ответила подошедшая к столику молодая красавица. – Садись же! – Неужели ты думаешь, что я так и буду стоять? Это что – шампанское? Господи, этот бокал для меня слишком мал. Чего же ты ждешь? Он наполнил ее бокал до краев. Она мгновенно опорожнила его и прошептала: – Пожалуйста, налей еще. – Похоже, вечеринка будет долгой, – процедила Эмили Фентрисс сквозь зубы. – Прости меня, бога ради, – извинилась Берил Вероника Глас. – Налей уж тогда и мне. Мрачно усмехнувшись, Ральф Фентрисс наполнил оба бокала. – Как хорошо, что мы снова все вместе, – сказал он. – Не все, – поправила его Берил Вероника Глас. – Сколько прошло с тех пор? – Четыре года один месяц и три дня, – ответила молодая женщина. – Со времени нашей последней встречи? – С момента его смерти. – Ты о Сэме? – О ком же еще? Что-то ты мне мало шампанского наливаешь. Он вновь наполнил ее бокал до краев. – Действует по-прежнему? Я имею в виду Сэма. – Он и не думал прекращать. – Но ведь прошло уже столько времени… – А что здесь может поделать смерть? Хотела бы я знать, не мог бы ты привлечь покойника за приставание? – Не знаю, не думал об этом. Сэм был упорным при жизни и не изменил своим привычкам и после смерти… – Фентрисс посмотрел на часы. – Прости, но почему ты пригласила сюда не кого-нибудь, а именно нас? – Потому что у меня появился новый парень. – Очень рад за тебя! – Радоваться тут особенно нечему. Мы нравимся друг другу, но это ни к чему не приводит. И так уже больше года. Год и два месяца. Каждый раз я начинаю рыдать. Это все Сэм. Его штучки. Сделав большой глоток шампанского, Ральф Фентрисс осторожно заметил: – Мне кажется, тебе следует позволить твоему новому другу взойти на ложе твое. Только после этого крышка гроба закроется. – Прости? – Только после того, как ты позволишь твоему другу взойти на ложе твое в самом библейском смысле, займешься любовью с другим, только тогда Самуил, Сэмми, Сэм умрет окончательно. Берил Вероника Глас смерила покрасневшего от смущения Ральфа Фентрисса долгим взглядом и зарыдала. – Пожалуйста, не надо плакать! – принялся утешать ее он. – Я ничего не могу с собой поделать! – Слезы лились ручьем. Успокоившись наконец, она заглянула в тарелку. – Что я наделала со своим салатом! – Его так и так нужно было чуточку подсолить, – с нервной улыбкой сказал Фентрисс. – Да, нужно было. А он никогда этого не делал… – Ты о чем? – О моем новом приятеле. Он никогда не восходил на мое ложе. Фентрисс заказал еще бутылку вина и, дождавшись, пока ее откроют и разольют, добавил: – Вот время и пришло. – Выходит, что так. – Ты и сама это знаешь. Опусти крышку гроба и закрой склеп. Из глаз Берил вновь потекли слезы. – Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть. – Ты меня нисколько не обидел. Именно это я и должна была услышать. Ты действительно считаешь, что это нормально? – Ты о чем? – Если он взойдет? Я решила поговорить на эту тему с тобой именно потому, что ты был его лучшим другом. Я должна была попросить у тебя разрешения… – Разрешения?! Ну, вперед! – Нет-нет, я так не могу, ты же видишь! Ведь вы были так дружны, вас так много связывало, вы все друг о друге знали, с детских лет, со школы! Учеба, работа, все эти ваши любовные похождения. Ты в буквальном смысле заменял Сэму семью! И потому сегодня я пришла сюда за разводом! Фентрисс откинулся на спинку стула. – Вон оно в чем дело! Не расставание, не отделение, но именно развод! Но в каком же смысле – в юридическом или в церковном? – Скорее в церковном. Вы оба вызывали у него восхищение. Нечего и говорить, он восхищался и мною. А такие вещи, как ты понимаешь, так просто не проходят… Порою часа в три ночи у меня звонит телефон, но я к нему никогда не подхожу. Я боюсь услышать его голос. |