Онлайн книга «Дуэлянты»
|
Это еще больше распалило его злобу, и поскольку Жан-Мари, со своей стороны, тоже был возбужден до предела, бой возобновился – страшный, исступленный и беспощадный. Противники, что один, что другой, будто забыли, из-за чего сошлись в этой схватке. Каждым из них двигала только одна мысль – избавиться от врага. Латур больше не был полицейским, точно так же, как Кадевиль – беглецом. Они превратились в двух разъяренных диких зверей, готовых загрызть друг друга насмерть. Опустилась ночь и во тьме лишь слышалось прерывистое дыхание соперников. Позабыв обо всякой осторожности, пытаясь побыстрее со всем этим покончить, противники остервенело набрасывались друг на друга. Во время одного из таких порывов Жан-Мари опрометчиво бросился вперед, налетел на нож противника и получил ранение в плечо. Гренадер пошатнулся, ноги его подкосились, но, сделав над собой нечеловеческое усилие, он выпрямился и остался стоять. Тогда Латур судорожно сжал губы, поднял нож и бросился на врага. Глаза его пылали, по всему было видно, что он собирается яростно ударить его ножом, а затем вонзать его вновь и вновь. Вот какая судьба ждала гренадера. Но в тот самый момент, когда полицейский агент ринулся на противника, уже наполовину побежденного, за спиной солдата мелькнула быстрая, как молния, тень и выбросила вперед руку. Из груди Латура вырвался звериный рык. – Что такое? – спросил Жак. – Каналья!!! – закричал он. – Что такое? – спросил жак. – Боже, как же мне больно! – воскликнул вместо ответа полицейский. – Да в чем, в конце концов, дело? – спросил его товарищ. – Женщина… там женщина! – Да, мне тоже кажется, что там стоит женщина. Во мраке сгустившейся ночи и в самом деле можно было разглядеть высокую женщину, поддерживавшую Жана-Мари. Уверившись, что гренадер может самостоятельно стоять на ногах, она вырвала из его судорожно сжатой ладони нож и двинулась на Латура. – Я убью тебя, мерзавец! – закричала она. – Ко мне, Жак! – закричал Латур. Полицейского агента, должно быть, охватило неподдельное отчаяние, раз он позвал на помощь человека, которого еще за несколько мгновений до этого называл предателем. – Ты скажешь наконец, что произошло? – спросил Жак. – Она сыпанула мне что-то в глаза. – Что? – Нюхательный табак, наверное. Я терплю адскую муку! Это ужасно! – Не убивайтесь вы так, – утешил его Жак. – Скотина! – завопил Латур. – Это неопасно, хотя и больно. Во время их короткой перепалки молодая женщина стала приближаться к Латуру, намереваясь ударить его ножом. Но второй полицейский помешал ей это сделать. – Прошу прощения, мадам! – сказал он. – Пустите меня! Я убью этого негодяя! – Нет, я не могу. – возразил ей Жак. – Несколько минут назад гренадер Жан – Мари, к которому вы, по всей видимости, питаете живейшую симпатию, был бы убит, если бы я не помешал этому господину ударить его в спину. Но вам я тоже не позволю воспользоваться тем состоянием, в котором Латур оказался после того, как вы сыпанули ему что-то в глаза, и расправиться с ним. – Пустите меня! – вновь взялась за свое молодая женщина, вне себя от гнева. Вместо ответа полицейский схватил красавицу за руку и сжал ее стальной хваткой, напрочь обездвижив. – Не надо, мадам, – сказал он. – Пустите меня!.. – Не надо, мадам, – спокойно повторил Жак, – если вы будете упорствовать и дальше, то лишь напрасно потеряете силы. – Ох! Вы делаете мне больно! Жак расхохотался. – Вы ведь тоже из полиции, не так ли? – спросила молодая женщина звонким, раздраженным голосом. – Да, мадам, я действительно имею честь в ней состоять. – Честь! – повторила она. – Да, честь. Все зависит от того, как человек понимает и исполняет свой профессиональный долг… – Может, ты все же заткнешь свою пасть! – вскричал Латур. – Вот вы, мадам, – невозмутимо продолжал Жак, – говорите, что, сжимая вашу руку, я причиняю вам боль? – Да. – Но при этом забываете, что вовсе не желаете моему другу и начальнику Латуру добра, и если я вас отпущу, то вы вырветесь… – Я… – И вонзите ему между ребер нож. Молодая женщина оставила его слова без ответа. – Мы должны быть справедливы! – сказал Жак. – Хватит! Отпустите меня! – повелительно крикнула Кадишон, ведь, как мы уже догадались, это была именно она. – Сначала отдайте мне нож. – Нет! – Хорошо. Но тогда я вас не отпущу. – Я вас убью! – В самом деле? – с улыбкой спросил Жак. – Берегитесь! – Это вам надо беречься, если вы, конечно, хотите спасти своего возлюбленного. – Что вы хотите этим сказать? – Жандармы, которых мы ждем вот уже два часа, в конце концов явятся сюда, и тогда… – Жандармы! – Вы, милочка, должны понимать, что эти стражи закона, в отличие от меня, не станут с вами церемониться. – В таком случае позвольте нам бежать. – С удовольствием, но сначала отдайте мне нож. – Держите. Жак взял у нее оружие и забросил в глубокую болотную яму. – Вот и хорошо. Теперь вам понадобятся все силы, чтобы помочь вашему приятелю идти. – Нет-нет, – отозвался Жан-Мари, – мои раны пустяковые. – Правда? – спросила молодая женщина. – Правда. Просто болит, вот и все. Тем временем Латур корчился от боли. Мелкие частички нюхательного табака, перекатывавшиеся под веками, причиняли ему невыносимые страдания. – Бегите! Спасайтесь! – сказал Жак. – Сначала я должна кое-что сказать этому мерзавцу, которого вы, кажется, назвали Латуром… – Совершенно верно, Латуром. Премилое имя. – Сначала я должна высказать ему все, что накопилось в душе. – Желаете произнести речь? Валяйте! – сказал Жак. – Тогда слушайте. – Я слов не боюсь. А вот ты, Латур, приготовься, эта мадемуазель, а может, и мадам, толкнет перед тобой небольшую речь. – Ну хорошо! Ты мне за все заплатишь. За все. Скопом. – Мы сведем с тобой счеты, но потом. А пока – слушай! |