Онлайн книга «Дуэлянты»
|
С этими словами он взял своего товарища и начальника за руку и развернул лицом к Кадишон. – Латур! – воскликнула она. – Ты негодяй и трус. Я объявляю тебе войну. Ты шпик. Можно быть полицейским агентом, но при этом в душе оставаться добрым человеком. Ты же только что продемонстрировал всю свою свирепую жестокость. – Эге! – сказал Жак. – Да это не речь, а целая проповедь. – Кто заставлял тебя преследовать человека, к которому ты лично не питаешь никакой ненависти? Военные действительно приговорили его к смертной казни, но в глазах всех остальных он невиновен! Как бы там ни было, он совершил лишь незначительный проступок. Но Жана-Мари спасают. Этому радуется весь Бордо, даже солдаты. И только ты переодеваешься, хитростью выведываешь у подвыпивших скотобойцев их секрет… – Вот тут она попала в самую точку, – заметил Жак. – … И являешься сюда, чтобы убить этого несчастного, который сегодня уже один раз избежал смерти. Знаешь, твой поступок ужасен, и если рассказать о нем разбойникам и бандитам, то даже они поразятся до глубины души. Латур, я примчалась сюда потому что меня вовремя предупредили. И ты видишь, что Кадишон вновь, уже второй раз за день, спасла Жана-Мари. Даже не пытайся его у меня отнять. Теперь я тебя знаю. Если будешь вести себя смирно, тебе нечего будет меня опасаться. Но если будешь упорствовать в попытках схватить его, то тебе придется столкнуться с женщиной, которая пойдет на все, чтобы спасти своего любимого. – Уже не говоря о том, что ее возлюбленный и сам довольно ловко обращается с ножом, – сказал Жак. – Я тебя предупредила! – добавила Кадишон. – Пустомеля! – проворчал Латур, глаза которого стали болеть немного меньше. – Что же до вас, господин… – добавила она, обратившись ко второму полицейскому. – Не называйте меня господином. – Вам я хочу сказать нечто совершенно противоположное. Я не знаю, какие вами движут мотивы… – Все дело в том, что я оригинал. – Оригинал? – Да. Пройдет совсем немного времени – и это слово будет пользоваться огромным успехом. – В конечном счете, – сказал Жан-Мари, – независимо от ваших резонов, вы вели себя как честный человек. Во-первых, потому что отказались наброситься на меня вдвоем с Латуром, а во-вторых, потому что спасли мне жизнь, помешав нанести удар в спину, за что я вас искренне благодарю. – Не за что. – Почему? Очень даже есть за что. – Неужели вы поступили бы иначе? – Но я же не… – Не служите в полиции? Говорите, не стесняйтесь. Я полицейский, но при этом сохраняю свою независимость, не более того. Так что не благодарите меня. – Напротив, я хочу выразить вам свою признательность. – Ну хорошо, – философски ответил Жак, – выражайте. – Кроме того, позвольте мне… – Что еще? – Пожать вашу руку. – В самом деле? – расплылся в радостной улыбке Жак. – Прошу вас. – Ах! Не ожидал, что вы доставите мне такое удовольствие. – Неужели вы думали, что я не буду питать к вам признательности? – Признательность! Прекрасное слово, которым злоупотребляют со времен Сотворения мира. – В моих устах, сударь, это не пустой звук. – Тем лучше! В таком случае я не жалею, что спас вам жизнь, ведь если вы способны питать признательность, то можете по праву считать себя редким человеком. – Итак, вашу руку? – Не возражаю. И двое мужчин обменялись крепким рукопожатием. Неожиданно с той стороны, где недавно зашло солнце, донесся шум, напоминавший топот копыт кавалерии. – Поторопитесь, дети мои, вам пора! – сказал Жак. – Это жандармы. – Пойдем, Жан-Мари! – молвила Кадишон. – До свидания, сударь, – произнес, в свою очередь, гренадер. – Даст Бог, в один прекрасный день я отплачу вам за то добро, которое вы для меня сделали! – Мне бы этого не хотелось, ведь тем самым вы поставили бы меня в крайне затруднительное положение. – ответил Жак. – Дьявольщина! Вы выбрали не самый удачный момент для болтовни. Вас вот-вот схватят жандармы. Не успел Жак договорить, как его собеседники исчезли за стеной, как по волшебству. – Эге! – сказал Жак. – Эта стена устроена самым восхитительным образом. Но вот они уже в безопасности, а это сейчас главнее всего. – Как ты оказался в полиции? – спросил Латур, чьи глаза еще продолжали сильно болеть. – Ты чересчур любопытен, друг мой Латур. Теперь, когда боль немного отпустила, тебе лучше промыть глаза чистой водой. – Но для этого нужно… – Хочешь сказать, что тебе нужен поводырь? – Да. – А я на что? Я же твое провидение! – Провидение! – Ну конечно. – Мерзавец! – Если бы тебе в глаза не сыпанули табаку, я бы заставил тебя проглотить это слово вместе с языком. – Неужели! Жак нагнулся и зачерпнул из соседней болотной ямы воды. – На, – сказал он, – промой свои зенки. И не забывай, что я не только помешал тебе убить этого человека или вновь предать его казни, но и спас тебе жизнь, не дав его возлюбленной тебя зарезать. – Да, конечно. Я этого не забуду. Директор полиции тоже. – А ведь я был прав, – философски заключил Жак, – что не верил в человеческую признательность! – Да ты у нас настоящий мудрец! – Я просто бедолага, который вступил в почетные ряды полицейских, потому что умирал с голода, а еще потому, что у меня были покровители. – Покровители? У тебя? – Да, и весьма влиятельные. – Вот как? Это что-то новое. – Стоит человеку добиться некоторого успеха, как он тут же начинает считать себя орлом. Да, я пользуюсь протекцией и призываю тебя сто раз подумать перед тем, как что-то против меня предпринимать, – это может обойтись тебе намного дороже, чем мне. – Ты мне угрожаешь? – Ну что ты, мой дорогой Латур, вовсе нет. Если бы я хотел, то избавился бы от тебя в мгновение ока. Ты сейчас не в состоянии противостоять кому бы то ни было, и уж тем более мне. Эх, парни! Вы с Жозефом строили из себя больших умников, но так и не смогли ничего добиться. Одного погрызла псина, что унизительно, другого одолела женщина, что еще неприятнее. Позволю заметить, что вот уже целый час не я тебе угрожаю, а ты мне. И если бы я был скроен из того же теста, что и ты, то без труда от тебя избавился бы и ни одна живая душа не смогла бы упрекнуть меня в твоей смерти, ведь доказать, что ты был убит в схватке с гренадером, не составило бы никакого труда. |