Книга Дело о мрачной девушке, страница 32 – Эрл Стенли Гарднер

В дверь кабинета громко постучали.

– Откройте! – приказал грубый голос.

Мейсон не обращал никакого внимания на шум в приемной, продолжая неотрывно смотреть на миссис Мейфилд.

– Если это поможет разобраться с делом, вы найдете кого-то, кто поклянется, что машину брали из гаража, а спидометр был отключен или отведен назад? – спросил адвокат.

– Нет, – покачала головой экономка. – Машины оставались в гараже.

Мейсон принялся расхаживать из угла в угол.

В дверь кабинета стали стучать в два раза громче.

– Это полиция! – закричали в приемной. – Открывайте немедленно.

Внезапно Мейсон расхохотался.

– Ну я и идиот! – воскликнул он.

Экономка сморгнула слезы и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Естественно, машину не брали из гаража. Ни одна из них не покидала гараж. – Он ударил кулаком в ладонь и резко повернулся к экономке: – Если вы хотите что-то сделать для Фрэнсис Челейн, опять поговорите с Пуркеттом. Подробно все обсудите. Снова вспомните все детали, чтобы при любых обстоятельствах он не изменил своих показаний.

– Вы хотите, чтобы он заявил, что машина оставалась в гараже? – спросила миссис Мейфилд.

– Я хочу, чтобы он сказал правду, но говорил ее уверенно, так, чтобы никто не смог поколебать его, когда он окажется на месте дачи свидетельских показаний в зале суда. Пусть он заявляет, что машина не покидала гараж ни разу за всю ночь, что двери гаража были закрыты и что никто не смог бы выехать на машине из гаража таким образом, чтобы он не услышал.

– Это правда. Он говорил именно это.

– Так вот, если вы хотите помочь Фрэнсис, отправляйтесь к Пуркетту и проследите, чтобы ничто на свете не могло поколебать его.

– Я сделаю все, что нужно, – пообещала она.

– Вы сказали полиции что-нибудь о получении денег от Фрэнсис Челейн? – быстро спросил Мейсон.

– Нет. Я сказала им, что она дала вам деньги, но я не знаю, сколько и в каких купюрах.

Дверь в кабинет жалобно заскрипела – ее явно хотели выломать. Мейсон подошел и открыл замок.

– Какого черта вы ломитесь в мой кабинет? – спросил он суровым тоном.

В комнату влетел коренастый, широкоплечий мужчина с толстой шеей и страшно недовольным видом.

– Я сказал вам, кто я. Я из полиции.

– Мне плевать, будь вы сам Муссолини, – ответил Мейсон. – Вы не имеете права вламываться ко мне.

– Черта с два! Я беру эту женщину под охрану.

Миссис Мейфилд вскрикнула.

– На каких основаниях? – попытался выяснить Мейсон.

– Как важную свидетельницу, показания которой имеют существенное значение в деле об убийстве, – ответил полицейский.

– Почему-то вы ее не брали под охрану как свидетельницу, пока она не зашла ко мне в кабинет, – заметил Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– То, что говорю, – ответил Мейсон. – Вы сидели перед входом в мой офис и следили за ним, пока не пришла миссис Мейфилд. Как только она появилась, вы бросились звонить начальству, и вам приказали взять ее как важную свидетельницу, пока она еще не успела поговорить со мной.

– Вы очень умны, не так ли? – съязвил полицейский.

Миссис Мейфилд переводила взгляд с одного на другого и наконец сказала:

– Но я ведь ничего такого не сделала.

– Вопрос не в этом, – ответил ей полицейский. – Мы просто хотим, чтобы вы, как важная свидетельница по делу об убийстве, находились там, где вас никто не станет беспокоить и надоедать вам.

– И там, где у вас не будет возможности говорить с кем-либо, кроме представителей окружной прокуратуры, – добавил Мейсон.

Полицейский злобно посмотрел в сторону адвоката.

– Насколько мне известно, вы получили десять тысяч долларов в тысячедолларовых купюрах, которые украли с тела Эдварда Нортона, – заявил полицейский.

– Правда?

– Правда, – злобно ответил представитель закона.

– И как вы думаете, где они находятся?

– Пока не знаем, но мы это выясним.

– Мы живем в свободной стране, или, по крайней мере, она раньше была таковой. Давайте ищите.

– Когда мы их найдем, вам предъявят обвинение в получении украденного имущества.

– Для этого вам нужно сделать три вещи, – заметил Мейсон.

– Какие? – решил выяснить полицейский.

– Доказать, что деньги были украдены, доказать, что я их получил, и доказать, что я знал, что они были украдены, когда я их получал.

– Вы теперь знаете, что они краденые.

– Откуда?

– Я вам говорю. Вы поставлены в известность.

– Во-первых, я не признал, что у меня имеются десять тысяч долларов, – начал Мейсон. – Во-вторых, я не собираюсь верить вам на слово.

Полицейский повернулся к миссис Мейфилд:

– Пойдемте. С этим адвокатом мы разберемся позднее.

– Я не хочу никуда идти, – заявила экономка.

– Таков приказ, – ответил ей полицейский. – Вас никто не станет беспокоить. Мы просто разместим вас там, где вы будете в безопасности, пока мы не получим ваше заявление.

Мейсон наблюдал за тем, как мужчина и женщина выходят из кабинета. Его лицо ничего не выражало, но в глазах четко читалась враждебность.

Когда закрылась дверь из приемной в коридор, Мейсон подошел к столу секретарши и обратился к ней:

– Делла, позвони, пожалуйста, в «Стар». Представься. У них работает репортер Харри Неверс. Он меня знает. Скажи редактору, чтобы послал Неверса к нам. У меня есть для него сенсационная новость.

Делла Стрит протянула руку к телефону:

– Ты хочешь, чтобы я именно это сказала издателю?

– Да. Пусть Неверс едет как можно скорее.

– Ты сам будешь говорить с редактором?

– Нет. Он сразу же подключит стенографистку, она запишет мои слова, и они это напечатают как интервью. Обязательно представься и попроси срочно прислать Неверса. Они, конечно, постараются выяснить у тебя, в чем дело. Отвечай, что ничего не знаешь, а в данный момент меня нет на месте.

Она кивнула и набрала номер. Мейсон вернулся в свой кабинет и закрыл дверь.