Книга Дети разлуки, страница 97 – Васкин Берберян

Я хочу позвать тебя, но не знаю твоего имени, а потом неожиданно ты исчезаешь, будто поглощенный пустотой. Я не хочу терять тебя, дорогой друг, и тогда тоже бросаюсь в воду, идя по следам, оставленным тобой на дне, и ища тебя повсюду. Наконец нахожу, но только потому, что, обернувшись назад, вижу тебя на берегу, на том самом месте, где совсем недавно стоял я. Ты стоишь с виноватым видом того, кто знает, что подверг меня серьезной опасности. Но я больше удивлен, чем рассержен, и досадую на самого себя за свою наивность, за то, что попался на крючок и последовал за тобой. Но потом замечаю, что держу в руке тот самый камешек, что ты сжимал в кулаке, когда бросился в воду, и теперь я стою на твоем месте, как если бы вдруг стал тобою, а ты – мной. Клянусь, я больше не понимаю ни этой игры, ни смысла происходящего и некоторое время, не шевелясь, размышляю в подвешенном состоянии, как молекула воды из окружающего нас тумана. В конце концов, хотя это невозможно, мне кажется, что я знаю, что ты думаешь, и даже более того, я чувствую то же, что и ты. Не из-за какого-то дара предвидения, а потому – и для меня это яснее ясного, – что мы с тобой состоим из одного вещества, мы одна плоть, разделившаяся надвое.

Я вижу, как с берега ты взволнованно машешь мне, потому что понял, что я начинаю тонуть. Не делай так, прошу тебя! Не ты же установил правила этой игры.

Молчи и смотри!

Бухта превращается в реку. В бурную реку. Успокойся, сейчас я отдамся течению, и оно унесет меня туда, куда я хочу. Я не чувствую больше никакой обиды, только немного грустно, наверное, и жаль тех счастливых мгновений, что мы провели вместе.

Ты и я.

– Микаэль, проснись! – Роз стучала в дверь номера. – Евгений нас ждет.

Он отбросил подушку, влажную от слез, и посмотрел на часы. Было уже около двух часов дня.

– Иду! – крикнул он, вскакивая с кровати.

Управление внутренних дел находилось вблизи старого порта, в голубом здании, напротив рыбного рынка.

Евгений, умело маневрируя среди машин, довез их в считаные минуты.

– Пройдитесь, пока я припаркуюсь, – попросил он, когда они вылезли из машины.

Роз и Микаэль перешли через дорогу и стали рассматривать рыболовецкие суда, мягко покачивающиеся на волнах, крепко привязанные швартовыми. Все они вернулись в порт утром, и кое-кто из рыбаков еще сидел на пристани, распутывая сети. Чуть поодаль стояли освещенные лотки с рыбой разных видов, заметно отличавшейся от той, что ловилась в Средиземном море, подумал Микаэль. Крупные лососи лежали в ряд на мраморных плитах, и продавцы рыбы поливали их морской водой, набранной тут же в порту. Огромные крабовые клешни, похожие на оранжевые шершавые и колючие клещи, позволяли представить себе размеры всего членистоногого, которому они когда-то принадлежали.

– Представляешь, оказаться перед таким чудовищем на каком-нибудь подводном камне?

– Мне это не грозит, я никогда не нырну в это море, – ответила Роз.

Микаэль сфотографировал ее рядом с одной из клешней.

Тем временем с другой стороны улицы Евгений подавал им знаки и звал.

Халил Ахундов, начальник Управления МВД по Камчатской области, ждал их.

– Вот, – сказал Ахундов, – это газетные заметки, которые были опубликованы после трагедии.

Он порылся в вырезках из газет и журналов и протянул еще две своим гостям.

– Вот еще, но там всего лишь несколько строк. К сожалению, в то время почти ничего не печаталось, если событие было каким-то образом связано с ГУЛАГом.

Микаэль выпрямился на стуле.

– Но все-таки, возможно, кто-то выжил? Кто-нибудь из заключенных, может быть, добрался до берега на шлюпке? – спросил он, попросив сестру перевести на русский.

Ахундов покачал головой.

– Если бы вы были одним из тех заключенных, который чудом спасся, вы бы сообщили кому-нибудь свое имя, рискуя быть возвращенным в лагерь?

Роз и Микаэль одновременно отрицательно покачали головой. Евгений, сидевший за их спиной, внимательно следил за разговором.

– А местные жители никогда не встречали чужака, появившегося в городе, какое-нибудь лицо, которое никогда не видели до трагедии? – спросила Роз с красными от волнения щеками.

Начальник УВД понимающе улыбнулся ей.

– Помимо того, что это событие произошло сорок лет назад, это один из самых посещаемых и густонаселенных портов Сибири. Здесь постоянно меняются и появляются новые лица, рыбаки, моряки. Задерживать каждого из них просто невозможно, если бы даже у кого-то и появилось такое желание.

– Вот именно, рыбаки, неужели они ничего не видели? – вмешался Микаэль.

Роз собиралась было перевести, но Ахундов остановил ее – он уже понял вопрос. Он поднялся, приблизился к одному из шкафов и вынул из него большую картонную папку. Положил ее на стол и стал листать содержимое. В воздухе запахло заплесневевшей бумагой.

– Это старое дело из нашего архива. Тут собраны показания рыбаков, которые находились на борту нескольких рыболовецких судов в вечер трагедии. Они в вашем распоряжении, господа. – И он пододвинул папку Роз. – Будьте любезны, прочтите вслух.

Роз напряглась, тон этого человека раздражал ее, и Микаэль успокаивающе посмотрел на нее.

«Это было ужасно, – начала она читать. – Я думал, что наступил конец света или что сбросили еще одну атомную бомбу. Все накрылось дымом и пламенем, а оглушительные взрывы следовали один за другим. Слышны были отчаянные крики, и видно было, как в огне бегали люди и бросались в море. Потом корабль развалился на несколько частей, как игрушка, и затонул еще до того, как мы поняли, что происходит».

Роз остановилась и сглотнула несколько раз, чтобы избавиться от комка в горле.

– Продолжайте, переходите к следующим показаниям, – пригласил ее Ахундов, – это важно для понимания ситуации.