Онлайн книга «Любовь и мороженое»
|
– Si, certo [21]. – Извините, это вы о чем? – Мужской разговор. Поехали, а то опоздаем на вечеринку. Говард вручил мне свой телефон и двадцать евро. – На всякий случай. В контактах есть номер кладбища. Если я не подойду, ответит Соня. Когда ты вернешься? – Не знаю. – Когда ее привезти? – спросил Рен. – Скажем, к часу. У меня округлились глаза. К часу? Как же сильно ему хочется, чтобы я нашла друзей. Говард уселся на садовые качели, а я пошла за Реном к его скутеру и взяла у него шлем, который он достал из-под сиденья. – Готова? – Да, – ответила я и неуклюже забралась на скутер. Не прошло и секунды, а мы уже мчались по дороге, и нас обдувал холодный ветер. Я крепко обняла Рена за талию, улыбаясь как идиотка. Я как будто ехала в мегабыстром и мегаудобном механическом кресле. Я оглянулась и увидела Говарда, который наблюдал за нами с качелей. – Почему ты зовешь его «Говард»? – громко поинтересовался Рен, перекрикивая шум мотора. – А как еще? – «Папа»? – Ни за что! Я совсем мало его знаю. – Почему? – Это… долгая история. – Я поторопилась сменить тему: – Куда мы едем? Рен посигналил и свернул с главной дороги прочь от Флоренции. – К моей подруге Елене. У нее самый большой дом, так что мы всегда там собираемся. Ее мама – потомок Медичи, и вилла у них огромная. По Елене сразу понятно, когда она перебирает – она принимается утверждать, что пару сотен лет назад все мы были бы ее слугами. – Кто такие Медичи? – Очень влиятельная флорентийская семья. Грубо говоря, основатели Ренессанса. Я тут же представила девушку в струящемся платье. – Я уместно оделась? – Что? Я повторила вопрос. Рен затормозил у светофора и обернулся: – Ты отлично выглядишь. Мы одеты почти одинаково. – Но ты кажешься… – Да? – Круче. Он слегка откинул голову назад, и наши шлемы слабо звякнули. – Спасибо. Глава девятая
Мы ехали целую вечность. Вечность. Когда Рен съехал с магистрали, у меня уже онемели ноги. – Почти приехали. – Наконец-то. Я уж думала, мы собрались во Францию. – Направление не то. Держись крепче. Он ускорился, и мы понеслись по длинной подъездной аллее, обрамленной деревьями. Где это мы? За последние десять минут мы не проехали ни одного здания. – Потерпи немного. Три… два… Рен завернул за угол, и я ахнула. – Что? – Да, знаю. С ума сойти, правда? – И это дом? У вас тут в нормальных домах кто-нибудь живет? – А что, в Америке не встречаются пряничные домики? Это была не вилла, а настоящий дворец. Громадный, как музей, в несколько этажей, с башенками по краям больших арочных ворот. Я попробовала сосчитать окна, но быстро сдалась. Настолько огромным был этот дом. Рен сбросил скорость, обогнул широкий круглый фонтан, который возвышался в центре подъездной аллеи размером с теннисный корт, и припарковался возле других скутеров. Во рту у меня пересохло, как в пустыне Сахара. Я бы и правда предпочла есть чуррос в подвале Дилана. – Ты в порядке? – спросил Рен. Я кивнула, и выглядело это максимально неубедительно. Мы пошли вдоль стены подстриженных кустов к двери вроде тех, в которые разозленные деревенские жители из мультиков и фильмов ломятся с факелами и таранами. Еще три секунды, и меня стошнит. Рен легонько толкнул меня локтем: – Ты уверена, что все нормально? – Да. – Я глубоко вдохнула. – Так… сколько человек здесь живет? – Трое. Елена, ее мама и старшая сестра, когда та возвращается домой из интерната. Елена признавалась, что в некоторые комнаты она никогда не заглядывала, и порой они с мамой не встречаются сутками. У них есть система внутренней связи, так что им не приходится ходить по дому, чтобы пообщаться друг с другом. – Ты не шутишь? – Нет, честное слово, я даже не знаю, как ее мама выглядит. Говорят, что она вовсе не существует. К тому же дом полон призраков. Елена каждый день их встречает. Рен изо всех сил надавил на медный дверной звонок, и мы услышали громкий звон. – Ты в них веришь? Он пожал плечами: – Елена верит. Она каждый вечер сталкивается на лестнице с призраком своей прапрапрабабушки Алессандры. Я никогда не понимала, как можно верить в привидения. Когда мамы не стало, ее просто не стало. Я бы все отдала за то, чтобы это изменить. В доме раздался громкий стук. Я вздрогнула и оступилась. Рен поймал меня за плечи и сказал: – Расслабься. Это дверь. Она долго открывается. Минут десять ворота со скрипом открывались, и я отступила назад, почти уверенная в том, что на пороге нас встретит прапрапрабабушка Алессандра. Но на аллею вышла фигуристая девушка-подросток в повседневной одежде с густыми черными волосами и алмазным пирсингом в носу. – Ciao, Лоренцо! – Она бросилась на Рена и звонко чмокнула его в щеку. – Dove sei stato? Mi sei mancato [22]. – Ciao, Елена. Mi sei mancata anche tu [23]. – Рен отошел от девушки и жестом указал на меня: – Угадай, кто это? Елена, как и Рен, быстро перешла на английский: – Кто? Говори скорее! – Каролина. Рот девушки раскрылся в ровную «о». – Ты Каролина! – Да. Зови меня Лина. – Non è possibile [24]! Заходи! – Она схватила меня за руку и затащила внутрь, захлопнув за собой дверь. Я словно очутилась в мультике «Скуби-Ду». Слабо освещенный холл, пара-тройка электрических канделябров, вся стена увешана гобеленами и старыми картинами… минуточку, это что, доспехи? – У тебя очень… – Да-да. Страшно жуткий дом. Знаю. А теперь идем. – Елена взяла меня под руку и повела в глубь холла. – Как же они удивятся! Вот увидишь. |