Онлайн книга «Любовь и мороженое»
|
– Это сюрприз. Проходи. – Он придержал мне дверь. – После тебя. Я вышла в темный коридор. Мы очутились у громадной лестницы. – О нет. Здесь мы увидим прапрапрабабушку Елены? – Нет, она в другом крыле. Пойдем, я покажу тебе сад. Он пошел вверх по ступенькам, но я не двинулась с места. – Э, Рен? Она выглядит страшновато. – Конечно. Пойдем. Я оглянулась на закрытую дверь. Жуткая лестница или чересчур приветливые подростки из разных стран? Пожалуй, рискну и выберу лестницу. Я поспешила за Реном. Из-за высокого потолка мои шаги эхом разносились по зданию. Мы поднялись наверх, и Рен толкнул высокую, узкую дверь и зашел в нее. Я неуверенно шагнула за ним. – Невероятно… – пробормотала я. Помещение было завалено хламом, словно в него высыпали содержимое десяти комнат, и все покрывали плотные пыльные тряпки. Под портретом сурового на вид мужчины в шляпе с перьями даже располагался камин небывалых размеров. – Он настоящий? – спросила я, указывая на портрет. – Наверняка. – Я как будто зашла в дом с привидениями. Кажется, стоит на секунду отвернуться, и все вещи поменяются местами. Рен ухмыльнулся: – И это говорит человек, который живет на кладбище. – Два дня за «живет» не считаются. – Сюда. – Он подошел к стеклянным дверям, отпер их, и мы вышли на балкон. – Я хотел, чтобы ты посмотрела на сад, а еще – отдохнула от восторженной толпы. – Да уж, их как-то слишком взбудоражила встреча со мной. – Почти все из нас знают друг друга еще с начальной школы, так что мы адски рады новичкам. Наверное, нам стоит поработать над «наигранной недоступностью». – Да тут настоящий лабиринт! – Я перегнулась через перила. Живая изгородь у входа оказалась частью продуманного зеленого узора с древними статуями и скамейками. – Круто, да? У них даже есть дряхлый садовник, который чуть ли не всю жизнь подстригает эти кусты. – Здесь и правда можно потеряться. – Да. Однажды Марко туда зашел. Мы его искали часа три. Пришлось подняться на балкон с прожектором. Он спал в лабиринте, положив под голову свои ботинки. – Ботинки? Зачем? – Понятия не имею. Рассказать по-настоящему жуткую историю? Я покачала головой: – Лучше не надо. – Старшая сестра Елены отказывается жить в этом доме, потому что здесь с самого детства Мануэле регулярно является ее предок. Самое страшное в том, что призраку всегда столько же лет, сколько ей. – Неудивительно, что она уехала в интернат. – Я оперлась на перила. – Теперь мне не так обидно, что я живу на кладбище. – Рассказываете страшилки? Я подпрыгнула и чуть не свалилась с балкона. – Лина! Ты прямо Суперпугливая Девушка, – воскликнул Рен. – Простите, не хотел вас напугать. – С одного из диванчиков встал незнакомый мне парень и потянулся. – Привет, Томас. Шпионишь? – У меня голова заболела. Хотел спрятаться ненадолго от шума. С кем это ты? – Он встал и лениво подошел к нам. Боже мо… Последняя буква выпала у меня из памяти, потому что разве бывает такая внешность? Высокий, худой, с темно-каштановыми волосами и густыми бровями, а еще квадратной челюстью, о существовании которой я только слышала, и впервые увидела своими глазами. А его губы! Из-за них я окончательно потеряла дар речи. – Лина? – Рен приподнял бровь. Черт. Они меня о чем-то спросили? – Извини, можешь повторить? – Я сказал, что меня зовут Томас, – улыбнулся парень. – А ты, я так понимаю, загадочная Каролина? У него был британский акцент. Британский. Акцент. – Да, приятно познакомиться. Зови меня Лина. – Я пожала ему руку, стараясь не упасть. Похоже, ноги и правда могут подкашиваться. – Ты из Америки? – Да, из Сиэтла. А ты? – Я много где жил. Последние два года – здесь, в Италии. Дверь распахнулась, и на балкон вышли Елена и Мими. – Ragazzi, dai [29], — нахмурилась Елена. – Мама придет в бешенство, если узнает, что вы сюда поднялись. В прошлый раз она сорок пять минут читала мне нравоучения. Какой-то idiota [30] оставил кусок пиццы в двухсотлетнем буфете. Спускайтесь, per favore [31]! – Прости, Эл, – хором ответили парни. – Я всего лишь хотел показать Лине сад. А Томас дремал тут. – Ну кто дремлет на вечеринке, Томас? Тебе повезло, что ты похож на бога, хоть и veramente strano [32]. Похож на бога. Я украдкой на него взглянула. Ага. Вполне могу себе представить, как он прогуливается по Олимпу. Мими взяла Рена за руку, и все, кроме нас с Томасом, вышли с балкона. Мне это только кажется или он тоже на меня смотрит? Парень скрестил руки на груди: – Многие делали ставки на то, явишься ты или нет. Видимо, я проиграл двадцать евро. – Я собиралась переехать в начале года, но передумала. – Ну и что? Все равно ты мне должна. – С чего бы это? Впредь будешь больше в меня верить. Томас ухмыльнулся и вскинул бровь: – На этот раз я тебя прощаю. Ноги стали мягкими, как клубничное желе. Он так явно со мной заигрывал. – Слышал, ты живешь на кладбище? – Мой папа – смотритель американского кладбища Флоренции. Я приехала к нему на лето. – На все лето? – Да. По его лицу расползлась улыбка. Я улыбнулась в ответ. – Томас! – крикнула Елена, высунувшись из двери. – Прости. – Мы оба выбежали вслед за ней. Так вот что значит быть нормальной. Ну, или вроде того. – Твой первый концерт? Почти все гости вышли к бассейну, и мы с Томасом сидели на краю, свесив ноги. Ярко-синяя вода сияла так, словно над ней повисли звезды или роились стаи светлячков. – Джимми Баффет. – Да ладно? Который написал «Margaritaville [33]»? |