Книга Одна маленькая ложь, страница 47 – К.-А. Такер

Уж не знаю, что собиралась ему сказать Гэйл, но для начала у нее упала челюсть.

– Здравствуйте, как мило! Мы так благодарны компании вашего отца за пожертвования. Рада знакомству. – Посмотрев по сторонам, она говорит: – Как правило, мы сюда не пускаем посторонних, но в этом случае, безусловно, сделаем исключение.

– Прекрасно.

Не вижу ничего прекрасного.

– Ливи, близнецы по тебе очень соскучились.

– Я тоже. – Киваю на ногу и говорю: – Извините, что не смогла прийти в прошлую субботу.

– Ничего страшного. Рада, что ты уже в состоянии передвигаться. Всего доброго! – Помахав передо мной стопкой документов, добавляет: – А у меня масса бумажной работы! – И уходит. Оглядывается и, увидев, что Эштон уже идет к лифтам, подмигивает мне и одними губами говорит: «Ух ты!»

У меня вспыхивают щеки. Ну вот! Теперь все будут думать, что мы – пара.

Догоняю его, когда он уже нажимает на кнопку вызова лифта.

– Значит, ты знал, что имя твоего отца откроет тебе здесь все двери?

На его лице появляется брезгливая мина.

– Хоть на это сгодилось.

– Как… как мило с его стороны делать пожертвования больнице. – Судя по тому, что Гэйл сразу узнала его имя, наверное, речь идет о серьезных суммах.

– Уход от налогов. Ну и весомый плюс к имиджу. – Опускаю глаза и вижу, что он теребит свой браслет. Не могу сдержаться: беру его за руку и сжимаю.

Дверь лифта открывается. Пропустив меня вперед, Эштон входит, нажимает кнопку названного мной этажа и тихо говорит:

– Меня бы пропустили в любом случае. Мог затащить сестру в укромный уголок на несколько минут и…

– Эштон! – Шлепаю его по руке и поражаюсь стальной мускулатуре. Да, занятия греблей не прошли даром. – Хочешь показать себя с дурной стороны?

– Да ладно! Думаешь, я шучу? – Смотрит на меня с многозначительной ухмылкой.

– Вспомнила красный носок на ручке двери твоей комнаты.

Он болезненно морщится.

– В ту ночь я хотел забыть тебя. Что ты с Коннором, – тихо говорит он. – Но потом ничего такого не было.

Можно ли ему верить?

– Почему?

Глядя влажными от желания глазами, Эштон берет меня за подбородок и большим пальцем нежно гладит мне губы.

– Думаю, ты сама знаешь ответ на этот вопрос, Ирландка.

– Ты по-прежнему с Даной?

Его взволнованный голос снова садится, и у меня мурашки бегут по спине:

– А что, если нет?

– Я… я не знаю. – После паузы решаюсь спросить: – Почему ты сказал, что у нас ничего не получится?

Он открывает рот, и я надеюсь услышать ответ.

– В этой блузке у тебя такая соблазнительная грудь!..

Я ждала другого.

Он выходит из лифта и придерживает дверь, пока я вылезаю на костылях и с красной физиономией. Эштон, как всегда, уходит от ответа. Решаю тоже промолчать и не поддаваться на его провокации, и мы идем в игровую комнату.

Как обычно, при встрече с этими малышами меня охватывает тревога, только на этот раз – сильнее обычного.

– Послушай, есть некоторые правила, которые ты должен знать, прежде чем я разрешу тебе общаться с этими замечательными мальчишками.

– Выкладывай.

– Первое, – для пущей убедительности загибаю пальцы, – не говорить о смерти. Ни полслова, ни намека.

Он сжимает губы.

– Можешь не волноваться на этот счет.

– Второе – не говорить при них плохие слова.

– Кроме тех, которые они узнали от тебя?

Пропускаю издевку мимо ушей.

– Третье – будь с ними милым. И не лги. Это маленькие дети.

По его лицу словно пробегает тень, но он молчит.

Толкаю дверь и вижу на ковре близнецов: играют в «Лего». Эрик замечает нас первым. Толкает брата, они встают и идут со мной поздороваться. Не видела их две недели и замечаю, что движения у них чуть медленнее, а голоса не такие звонкие.

– Привет, ребята! – бодрым голосом говорю я, стараясь отогнать волнение. Надеюсь, перемена в них – результат химиотерапии.

– Что случилось? – спрашивает Дерек, трогая правый костыль.

– Упала и потянула ногу.

– А это твой бойфренд? – спрашивает Эрик, показывая на Эштона.

– Нет. Просто мой друг. Это…

– Ты что, дружишь с парнем? – перебивает меня Эрик.

Смотрю на Эштона, думаю обо всем, что между нами было.

– Да, дружу.

Эштон наклоняется и протягивает руку.

– Зовите меня Асом. Так меня обычно называют друзья.

Близнецы дружно смотрят на меня с немым вопросом, и я невольно смеюсь. Какие же они еще маленькие!

Эрик берет Эштона за руку первым и жестом показывает, что хочет сказать ему что-то по секрету. Ребенок пяти лет шепчет так, что мегафон не нужен.

– Ты что, больной? Ливи такая классная девчонка.

Стараюсь сдержать смех. Эштон бросает на меня взгляд, и я вижу в его глазах озорные огоньки. Меня охватывает паника. Уж я-то знаю, как он умеет отвечать на вопросы…

– Приятель, я старался. Только я Ливи не больно нравлюсь.

– Она твой друг, но ты ей не нравишься? Как это? – спрашивает Дерек, хмуря лоб.

Эштон пожимает плечами.

– Сам не понимаю. Я старался изо всех сил, но… – И он опускает плечи и делает грустное лицо, достойное «Оскара» в номинации «лучший исполнитель роли обиженного мальчика».

Близнецы дружно поворачиваются и смотрят на меня удивленными глазами.

– Ливи, почему он тебе не нравится? – спрашивает Дерек.

И тут мне в голову приходит коварная мысль.

– Хороший вопрос. Ребята, давайте попробуем вместе разобраться. – Эштон ведет мальчишек к столу, а я приветственно машу рукой Диане. – Гэйл не возражает, – говорю я ей, кивнув в сторону Эштона.

Та подмигивает и снова сосредотачивает внимание на своем подопечном, но я вижу, как она бросает на Эштона заинтересованные взгляды. Так же смотрели на него Гэйл, медсестры в вестибюле, парковщица и два доктора, один из них мужского пола.

Прислоняю костыли к стене и осторожно подхожу к столу, а Эштон уже расположился как у себя дома: вытянул под столом длинные ноги, бросил на пол куртку. И похлопывает по соседнему стулу. Сажусь – но не потому что так хочу быть рядом, а потому что при необходимости могу толкнуть его локтем в бок. Со всей силы.

Мальчишки садятся напротив Эштона и, судя по их серьезным мордашкам, настроены докопаться до истины.