Онлайн книга «Непреодолимое черничное искушение»
Я уткнулась лицом в ладони и закрыла глаза. Чувствовала я себя просто ужасно. Ну конечно, я им гордилась. И конечно, я была уверена, что его речь была замечательная. Я представила себе, как он стоит на сцене и говорит речь свободно, без бумажки, от сердца. А потом он, наверно, обменялся рукопожатием с мэром, рассказал что-нибудь смешное… На телефоне Хайдена был включен автоответчик, когда я набрала его номер. Я оставила сообщение, такое жизнерадостное сообщение с поздравлениями и заверениями, что я ужасно скучаю и не могу дождаться встречи с ним. И закончила тем, что несколько раз поцеловала телефонную трубку. И подумала, как же мне повезло с Хайденом. Он такой милый, понимающий, честный. Человек, с которым каждый мужчина почтет за честь дружить, а любая женщина обязательно заметит, хочет она этого или нет. Не говоря уже о том, что его фамилия Крофт. И он собирается на мне жениться. Так в чем тогда моя проблема? Почему я просыпаюсь и думаю о другом? Тот другой – он в общем-то очень даже ничего, если не считать странной паранойи по отношению к юристам. И у него есть своеобразный шарм – такой брутальный, свойственным жителям небольших городов. И я должна признать, что он выглядит весьма неплохо. А если честно – он очень привлекателен. Если бы я его не знала и встретила на улицах Манхэттена, то уверена, я бы… Я крепко сжала телефон в руке. Нет, нужно это прекратить. Все это звучит так, словно он мне нравится. Но я помолвлена, я люблю Хайдена, я собираюсь выйти замуж. Должны же быть какие-то логические объяснения тому, что Рой пробуждает во мне такие чувства, они же не могли взяться ниоткуда… Я рассматривала изображение маяка на стене ванной и пыталась анализировать свои эмоции, как всегда анализировала юридический вопрос, расставляя все по полочкам и систематизируя до тех пор, пока все не оказывалось на своих местах. Я Хайден, наша свадьба. Бабушка, Бейкон, Рой, причал, «Олений рог». И тут меня осенило. Я выхожу замуж через три месяца. Это значит, что вскоре я как бы окажусь вне игры. Никакого флирта, никаких свиданий. Я стану замужней женщиной. Так разве не логично, что я пытаюсь доказать самой себе, что все еще привлекаю мужчин? Что я все еще имею над ними власть? Да, конечно, так оно и есть. Если я и чувствовала эту тягу к Рою, эту искру между нами… то все по этой самой причине. Я просто проверяла, способна ли еще нравиться. Разве это не объяснение? Я покрутила обручальное кольцо на пальце, оно снова сидело свободно. Ну разумеется, все так и было. – Что там происходит в соседнем доме? – спросила я Паулу, беря себе на завтрак черничный маффин и стакан апельсинового сока. Паула заменила пустой кофейник полным. – Ежегодный пикник. Средства собирают. Там бывают игры, конкурсы, развлечения… благотворительный аукцион, – на ее лице расплылась довольная улыбка. – В прошлом году Трой Бланчад стал владельцем годового абонемента на маникюр и педикюр от «Магии». Ну, знаете – салон красоты? Я кивнула. – Да, видела. – Он сказал, что это для жены, – продолжала Паула, глаза у нее искрились от едва сдерживаемого смеха. – Но Поппи Норвич видела его там, видела, как ему там кутикулу обрабатывали, – она все-таки не выдержала и прыснула. – О, мы ему, конечно, устроили веселую жизнь. Не думаю, что он еще хоть раз там появится теперь! – Думаю, не появится, – сказала я и откусила от маффина небольшой кусочек. Он был суховат, и черники в нем было явно недостаточно. Зачем называть что-то черничным маффином, если чернику в нем днем с огнем не найдешь? – так сказала бы моя бабушка. Сделав большой глоток сока, я подумала, что уж бабушка могла бы преподать местным кондитерам пару уроков. Паула положила на стол пачку салфеток и повернулась ко мне. – Знаете, вам стоит сходить туда, если вы хотите получше узнать Бейкон. У них там в экспозиции много всяких интересных штук. – Правда? – обрадовалась я. – Да. Такие, знаете, исторические всякие. А раз уж ваша бабушка родом из Бейкона, то… Моя бабушка родом из Бейкона… Что-то не помню, чтобы я ей об этом говорила. На пикнике было многолюдно, все толпились во дворе кучками, болтали с приятелями или наблюдали за тем, как их дети носят в ложках яйца или прыгают в мешках. Я пробралась внутрь – и была очень довольна, потому что там было тихо и спокойно. Половицы приветливо поскрипывали у меня под ногами, когда я бродила по дому. В одной из комнат была выставка литографий «Кёрри и Ив», и я была приятно удивлена, увидев, что многие здания, запечатленные на фото, до сих пор существуют и чувствуют себя в современном городе весьма неплохо. В другой комнате стояла старинная мебель – очаровательный диванчик, письменный стол и комод вишневого дерева на высоких ножках. А в последней комнате были выставлены работы местных художников. Самой старой картине было двести пятьдесят лет. Были здесь мирные гавани и жанровые картинки, на которых девушки, подхватив свои пышные платья, трогали ножками воду в океане, были сельские пасторали – поля, леса и фермы, коровки, лениво пасущиеся на мятно-зеленых холмах. Но перед одной из картин я застыла как вкопанная, сердце у меня бешено заколотилось. На ней было изображено двухэтажное здание, желтое, с белой отделкой вокруг окон. Ступеньки из красного кирпича вели к синей входной двери, на которой можно было прочесть «Непреодолимое черничное искушение», кондитерская и кафе. Розовые розы карабкались по решетке справа от двери почти до самого верха здания, а через окно можно было увидеть посетителей, сидящих за маленькими деревянными столиками. Я узнала это здание. Оно теперь было не желтым, а белым, и ступеньки теперь были не кирпичными, а деревянными, но я могла поклясться, что это ателье портного, которое я видела в центре города. А еще я узнала художника. Я бы не спутала этот стиль ни с каким другим, а подпись в правом нижнем углу только подтверждала мою правоту: моя бабушка самолично вывела там свою подпись. Я подошла поближе к картине и дотронулась до рамы, пальцами проведя по резному орнаменту. Потом я коснулась холста, синей двери и вывески над ней, представляя себе, как бабушка смешивает краски, добиваясь нужного оттенка, как набирает краску на кисть, как кладет краску на холст… Мне даже не верилось, что я обнаружила еще одну ее картину. Теперь их было две. Бейкон делился со мной своими тайнами, и я с трепетом им внимала. Я внимательно рассмотрела каждую деталь картины: тщательно прорисованные лепестки у роз, прожилки на листьях, отражение роз в стекле витрины, яркая синева двери… Потом я прочла табличку на стене: «Кафе “Черничное искушение”, автор Рут Годдард. Картина заняла первое место на Фестивале искусств Бейкона в 1950 году». Фестиваль искусств Бейкона. Первое место. Просто фантастика. Бабушка должна была этим очень гордиться. Но что за Фестиваль искусств Бейкона? И где остальные картины? Я нашла две – но их должно быть явно больше. Где-то они должны быть. Если бабушка рисовала так хорошо, если она получала первые призы на конкурсах – значит, должны быть еще картины. |