Онлайн книга «Тряпичная кукла»
– Думаю, тебе лучше войти, – сказала Бакстер, отступила на шаг и сложила руки на груди, будто защищаясь. – Сядешь на коробку? – Я постою. Пока Андреа оглядывала убогую квартирку Волка, Бакстер рассматривала ее саму. Журналистка выглядела как обычно, то есть идеально, но уныло и скучно, и ее туфли на каблуках от модного дизайнера, когда она расхаживала взад-вперед, неприятно стучали. – Местечко, скажу я… – начала Андреа. – Ну да… – перебила ее Бакстер, желая недвусмысленно дать понять этой состоятельной даме, что ее квартирка представительницы среднего класса не имеет ничего общего с этой лачугой. – И какого черта Волк здесь поселился? – прошептала Андреа. – Я полагаю, потому что ты обобрала его после развода, – зло бросила Бакстер. – Это, конечно, не твое дело, – прошептала Андреа, – но мы собираемся продать дом и деньги поделить пополам. Они обе стали глядеть по сторонам, не осмеливаясь нарушить неловкое молчание. – Кстати, для сведения, – продолжала Андреа, – когда Билл вышел из больницы, мы с Джеффри оказали ему финансовую поддержку. Бакстер подхватила опустошенную наполовину бутылку и весело предложила: – Выпьешь вина? – Все зависит от того, какого. – Красного. – Я понимаю. Откуда оно? – Из супермаркета «Моррисонс». – Да нет, я имею в виду… Ладно, я воздержусь. Бакстер пожала плечами и вновь уселась на коробку. Волк одевался уже гораздо дольше пяти минут, но при этом все еще стоял в своей унылой спальне, дожидаясь, когда утихнут крики в соседней комнате. Бакстер обвиняла Андреа, что та делает деньги и имя на бедах других, что журналистка воспринимала как обиду, хотя, по правде говоря, так оно и было. Бывшая жена в свою очередь обвиняла Эмили, что та напилась, на что детектив тоже обижалась, хотя, если по справедливости, это было недалеко от истины. Когда ссора перекинулась на взаимоотношения Волка с Бакстер, он наконец покинул свое убежище. – И как долго это у вас продолжается? – набросилась на них Андреа. – Ты хочешь сказать, у меня и Бакстер? – невинно спросил Волк. – Это же смешно. – Что смешно? – заорала Бакстер, не в состоянии совладать с ситуацией. – Ты хочешь сказать, что если я кому-то нравлюсь, то это смешно? Волк поморщился, прекрасно осознавая, что какие бы слова он сейчас ни произнес, все будет впустую. – Ничего подобного! Я совсем не это имел в виду. Ты прекрасно знаешь, что я считаю тебя красивой, умной, нежной и удивительной. Бакстер одарила Андреа победоносной улыбкой. – Нежной и удивительной? – закричала та. – И ты еще будешь все отрицать? – Потом повернулась к Бакстер и язвительно заявила: – Стало быть, вы с ним вместе здесь живете? – Я не стала бы жить в этой убогой дыре, даже если бы от этого зависела моя жизнь! – яростно возразила вконец захмелевшая Эмили. – Эй! – вскричал Волк. – Вы ни хрена не понимаете, моя квартирка только кажется убогой, на самом деле из нее можно конфетку сделать. – Конфетку? – захохотала Андреа, наступив ногой на что-то липкое и вязкое. – Да тут с тоски помереть можно. Единственное, о чем я вас прошу, это быть со мной честными. А так мне без разницы, что происходит в твоей жизни. Она подошла ближе к Волку, чтобы задать вопрос, глядя в глаза. – Билл… – Анди… – Вы были любовниками? – спокойно спросила она. – Нет! – в отчаянии проревел он. – Ты разрушила наш брак просто так, на голом месте! – Вы же практически жили вместе в последние несколько месяцев перед нашим разводом. Неужели ты думаешь, я поверю, что у вас не было секса? – Да, был! Еще какой! – выкрикнул Волк ей в лицо. После чего схватил плащ и выбежал из квартиры, с силой треснув дверью. Андреа и Бакстер остались одни. Перед тем, как заговорить, обе долго молчали. – Андреа, – тихо промолвила Эмили, – знаешь, ничто на свете не доставляет мне большего удовольствия, чем сообщить тебе плохую новость, но между нами и правда никогда ничего не было. Ссора была исчерпана, годы подозрений и обвинений перечеркнула одна-единственная искренняя фраза. Андреа опустилась на коробку – того, во что она так верила, на самом деле никогда не было и этот факт потряс ее до глубины души. – Мы с Волком лишь друзья, не более того, – прошептала Бакстер, убеждая не столько Андреа, сколько себя. Сложные отношения с Биллом, потребность в утешении и душевном покое на фоне смерти Чемберса, паника, вызванная перспективой потерять лучшего друга – все это настолько перемешалось у нее в голове, что во время перебранки с бывшей женой детектива она выставила себя совершенной дурой. Эмили пожала плечами. Если кого-то и надо винить, то только алкоголь. – Кем была женщина на фотографии с Биллом? – спросила Андреа. Бакстер подняла на нее удивленные глаза. – Нет-нет, мне не нужно ее имя! – бросилась защищать себя журналистка. – Просто… он хорошо ее знал? – Да, хорошо. Она не заслужила… – Бакстер говорила осторожно, стараясь не выдать подробностей убийства Виджея Рэны. – Она не заслужила такого конца. – Как он? Держится? – Честно? Стал таким же, как раньше. Андреа с понимающим видом кивнула, слишком хорошо помня заключительный акт их брака. – Для него это слишком личное, ситуация давит на него и пожирает без остатка, – промолвила Бакстер, стараясь описать перемены в Волке, заметить которые удалось только ей. – Может, преступник действует так преднамеренно? – стала вслух размышлять Андреа. – Нажимает на кнопочки, зная наверняка, что Волк настолько зациклился на его поимке, что даже не думает о собственной жизни? – А разве поймать убийцу и спастись – не одно и то же? – Не обязательно. Он мог бы уехать – но такой вариант не для него. Бакстер вяло улыбнулась. – Да, не для него. – Знаешь, мы с ним недавно об этом говорили, – произнесла Андреа. Бакстер насторожилась. – Не переживай, я буду молчать. – Стоит сказать Симмонсу одно-единственное слово, и он отстранит Волка от расследования, – сказала Бакстер, – но я не могу этого допустить, пусть лучше грызет себя у меня на глазах, чем где-то отсиживается, тупо дожидаясь, когда его убьют. – Значит, договорились. Никому ни слова. Просто старайся помогать ему по мере возможностей. – Если бы мы смогли спасти хотя бы одного фигуранта списка и, тем самым, доказать, что киллер не так уж непогрешим, дело выглядело бы не таким безнадежным. |