Онлайн книга «Не оглядываясь»
– Негоже это, сударь, – говорю я шепотом. А сам дрожу – людоед он, как есть людоед, всех вокруг извел, отца в могилу свел, жену свою опять же, а кого не свел, те, видно, разбежались… – Ты, – отвечает он, – в суевериях погряз, потому как темнота, а в науках ничего негодного и противоестественного нет, поскольку они следуют законам природы. Сейчас ассистировать мне будешь. – Чего, сударь? – Видишь, – говорит, – столб железный, а от него медная проволока тянется. Надо ее поднять на самый высокий шпиль самой высокой башни, тогда небесный огонь ударит в нее, пойдет по столбу, переродившись в жизненную силу, и сообщит ее неживой материи, чтобы опять сделать ее живой. Ибо что есть живая материя, как не мертвая, оживленная движущей силой? Я это окончательно доказал, и дело теперь за тем, чтобы поставить решающий опыт, подтверждающий многолетние исследования. – Ага, – говорю, хотя в глазах у меня уже темно от ужаса. – Так что бери вон ту катушку с проволокой, которую я называю «провод», поскольку по ней должен пройти жизненный импульс, и тащи ее наверх, разматывая по дороге. На самую высокую башню, ясно тебе? Только держи катушку за деревянные ручки и к проволоке не касайся, а то сила, соприкоснувшись с живой тканью, оказывает действие обратное, иначе губительное! Я, значит, беру катушку и, пятясь, выбираюсь из погреба, оставляя за собой блестящий след, будто слизняк какой, и в голове только одна мысль – убраться бы отсюда подальше… Из залы на башню ведет винтовая лестница, узкая, темная, проволока, именуемая проводом, по всему залу тянется медным ручейком, и тут мне кто-то темным комком бросается под ноги. – Ты чего тут делаешь? – говорю. – Или не страшно? – Ох-х-х-х! – шипит кот. – Страш-шно!!! – Так беги отсюда! Мне самому страшно! – Фррр! Не брош-шу… Никогда этих котов не поймешь. – Тогда, – говорю, – держи катушку. И лезь на самый верх. Там прицепишь. Только, – говорю, – за проволоку не берись и сапоги не снимай. Знаю я этот небесный огонь! Как шарахнет, костей не соберешь. – Ож-ж-живит, – шипит кот, – уж-жас-с-с! – А мне сдается, – говорю, – что мы тут все собрались для того, чтобы разрешить его участь раз и навсегда. Недаром оно все так совпало. Уж не знаю как, но верю, что пришел его час, господина этого ученого! А посему делай, как он говорит, и поглядим, что из этого получится. А молнии так и лупят, и у кота уже вся шерстка дыбом, и искры проскакивают. – А ты? – говорит котишка, сверкая глазищами. – А я, пожалуй, кол возьму покрепче. Господь помогает тому, кто сам себе помогает. Ни оружия у него не было на стенах, ни деревяшек во дворе. Ученый человек, одно слово. Так что взял я кочергу у камина и боком-боком вниз спустился. Как раз вовремя – котишка, видно, дотащил на башню этот самый «провод», потому что в погребе все голубым светом озарилось, по столбу пробежали огненные вспышки, и вижу я, тело в захватах начинает шевелиться. Как же мне, братцы, страшно стало! А старикашка-людоед подпрыгивает, словно и в него небесный огонь бьет, руки потирает. – Вот, – кричит, – подруга моя, в которую я вдохнул жизнь своим искусством и знаниями. Вот, берегись, природа, ибо я силой вырвал у тебя то, что другие вымаливают понапрасну! Нет таких темных областей, – говорит, – которые бы наука не могла пронзить своим сияющим светом. Чего стоишь, – это уже мне, – разводи скобы. – Господин, – говорю, – ты бы уж лучше сам… – Я должен вести наблюдение, – отвечает он важно, – и записывать все в дневник. Я перекрестился и приблизился к столбу. Только за скобу взялся, оно голову подняло и глянуло на меня своими белыми глазами. И такая мука была в этом взгляде, что у меня даже страх на миг прошел. – Сейчас, – говорю, – госпожа моя. Потерпи. И разъял скобы, одну за другой. Оно стоит, пошатывается, медленно головой поводит. Учуяло его. Обернулось к нему, сделало шаг и застыло. А он, людоед, стоит у конторки и в тетрадку что-то быстро-быстро пишет. Потом отбросил перо, шагнул к ней. – Добро пожаловать, моя дорогая супруга! – говорит он, и протягивает ей руку, чтобы, значит, ввести ее в эту юдоль скорби. И оно протянуло к нему обе руки. И как схватит за шею. Что говорить? Я ей мешать не стал. Уж не знаю, было ли оно человеком, только сам он давно уж им не был. Не может бессмертная душа так низко пасть. Значит, он ее потерял где-то во время своих опытов. Он на пол повалился, захрипел и умер. И тут иссяк жизненный импульс у его творения. Глянуло оно на меня, на пол повалилось и застыло – и на высохшем лице вроде как улыбка довольная…. Или гримаса, кто его знает? Тут клубок мохнатый, разбрасывая искры, скатился по лестнице. Я его поймал за шкирку; все, говорю, кранты людоеду, давай беги, зови ребятишек в помощь, да пускай прихватят хоть чего из еды и убранства, тут ничего нет кроме пыли… Что тут говорить? Похоронили бедняжку эту по христиански, а людоеду кол осиновый меж ребер – а то ну как он и в могиле не успокоится? Залу в порядок привели, все инструменты чернокнижные во дворе сложили и сожгли, пыль вымели, огонь разожгли в очаге, пауков повыгоняли… Котишка важный ходит, командует. – Вы, – говорю, – были люди вольные, а теперь дружина маркиза Карабаса! А потому веселитесь, гуляйте и меня не забывайте! Крыша над головой есть, а золото наживете! А тут гляжу, карета едет – шестерка лошадей вороных, ох, красавцы, и лакеи на запятках, и гербы на дверцах… – Встречай, – говорю, – хозяина. Только это… ты уж ему не рассказывай ничего про людоеда, он же тут с молодой женой жить будет… Ты лучше скажи, что ты его, людоеда, съел! Он фыркает, усы лапкой расправляет. – Кот, – говорю, – в доме – к счастью. А я пошел. Где там моя Салли? – Мы ее к козам поставили, – говорит старшой, – чтобы дождик не мочил, ветер не хлестал! И куда ты пойдешь, а, средний брат? Дорогу-то вон как развезло. – Осел не лошадь, – говорю, – везде пройдет! И пока карета въезжала в ворота, мы с Салли тихонько вышли через задний двор. Нахлобучил я на нее шляпку поплотнее, чтобы дождь не хлестал, закутался в плащ потеплее, и пошли мы с ней дальше. Жан счастье свое вроде бы нашел, а я-то нет. * * * Идем мы, значит, идем… Гроза прошла, тучи разошлись, и видно, как солнце заходит за синим лесом… И на востоке уже звезды проглядывают, такие ясные, будто умытые… Вот интересно, как они к небесному своду крепятся? Думаю, не очень прочно, потому что время от времени ведь падают… Салли травку по обочине щиплет, а я ж не травоядный – живот подвело, сил нет. |