Онлайн книга «Не оглядываясь»
– Эх, Салли, может, поторопились мы? Посидели бы на кухне, глядишь, нам бы чего и перепало! Салли фыркнула и дальше себе семенит, ей-то что. – Нет, – говорю, – давай свернем-ка в лес, пока не стемнело. Наверняка малинник где-нибудь поблизости на вырубке или земляника в овражке. Говорят знающие люди, в земле растут такие грибы, называются трюфели, вкусные, сил нет, так вот, Салли, тебе сроду их не найти, потому как ты не свинья, а на них свиней натаскивают. Чуть мы только в лес углубились, как и правда стало темнеть, и стемнело быстро. Какой там малинник! Я только и успел оглядеться: вроде замок какой-то виднеется, но вдалеке и за деревьями – не видать ничего. У нас замков кругом, как я уже говорил, что грибов, но в третий раз что-то счастья пытать не хочется, особенно на ночь глядя. Так что я подыскал дерево пораскидистей, умостился меж корней, плащ под голову подложил, а Салли рядом привязал, чтобы, значит, не ушла далеко. И уснул. Говорят, когда под деревом спишь, могут произойти с человеком всякие неприятности. Кипарисы, например, высасывают разум. Засыпает человек умным, а просыпается полным идиотом. Но мне это, честно говоря, не грозит. Еще в деревьях живут лесные девы. И ежели ты такой понравишься, она может тебя зачаровать. Тебе вроде бы снится, что ты сидишь на подушках в зеленом дворце, играешь с прекрасной зеленовласой девой в любовную игру… Такой хороший сон, что и просыпаться не хочется. А на самом деле заморочила тебя нечисть, запутала, силушку выпила… Приходит такой в себя, а он уже не бравый молодец, а как бы с виду старец столетний – всю его жизненную силу нечисть к рукам прибрала. Хоть бы лесная дева приснилась, не так обидно было бы. Но я, братцы, так намахался – сначала с одним чернокнижником, потом с другим, – что даже и снов не видел. Только глаза закрыл и сразу заснул. А как открыл их, лучи солнечные падают почти отвесно сквозь листву, птицы в ветвях возятся, а вот Салли рядом нет. Свели ее, не иначе! Или волк утащил, бедную мою Салли. Я чуть не заплакал с досады. Но, порассудив и оглядевшись, увидел, что уздечка ее на земле валяется. То есть стояла Салли, стояла, потом надоело ей это, она головой помотала, уздечку скинула и пошла куда-то по своим ослиным делам. А какие у ослов могут быть дела? Глупости одни! И я, дурак, плохо, видать, в темноте ее привязал. Кусты в одном месте были слегка примяты, видно, она туда и нырнула. Я следом. Получается так, что убежала моя Салли прямо в чащу леса, туда, где за густыми зарослями вчера я замок увидел. А кто у нас в замках сидит? Чернокнижники и людоеды, понятное дело. Разве ж они осла пожалеют… Я руки ковшиком сложил. – Салли! – крикнул. – Салли! И слышу из-за дерева недовольное: – Чего орешь? Гляжу, девчонка выходит, шустрая такая, лет десяти, на голове красная шапочка, в руках корзинка. Будете смеяться, братцы, я подумал поначалу, что моя Салли в девчонку превратилась. Говорят же, бывают такие случаи. Потом гляжу, в корзинке вроде пирожки салфеточкой прикрыты. Если бы Салли превратилась, откуда бы она пирожки взяла? Нет, думаю, Салли где-то там, в лесу, а девчонка тоже в лесу, но сама по себе. – И что ты, – спрашиваю, – ходишь одна-одинешенька? Она нос рукавом вытерла, говорит: – А чего? – Не страшно? Лес все-таки. – А чего мне бояться? Деревьев? – Ну, разбойников там… Волков… – Ох, насмешил, – говорит. – Вон там я какой-то замок видел. Там наверняка колдун живет. – Никто там не живет, – говорит она, – знаю я этот замок. – Так ты, выходит, местная. Девка как девка, на вилию уж никак не похожа… Вилий с таким сопливым носом не бывает. – Ты куда это собралась? – К бабушке, – она говорит, – она одна в лесу живет, в избушке. Она заболела, я ей пирожки несу. – Откуда ты знаешь, что она заболела? – А маме приснилось. Так, думаю, мама умом похвастаться не может. И бабушка тоже, раз живет в лесу, в избушке, одна-одинешенька. Хотя… – А скажи-ка, деточка, твоя бабушка колдовать умеет? – Еще как! – оживилась Красная Шапочка. – Она вообще ведьма. Думаешь, почему тот замок пустой? Это она его заколдовала сто лет назад! – Целый замок? – Ага! – Сколько же твоей бабке лет? – Пятьсот. Вот! – Ну и горазда же ты врать, – говорю, – послушай, ты ослика не видела случаем? Маленький такой ослик, в шляпке. – Это твой? – Ага. Мой ослик. Салли. – Он там, в шиповнике, – говорит она, – я тоже хотела его поймать, но там колючки… А зачем он в шляпке? – Чтобы солнце голову не припекало. Вот ты зачем в шляпке? – Я-то для красоты. – Ну, – говорю, – мы за красотой не гонимся. Угостишь пирожком, а? – Да пожалуйста, – она отворачивает уголок салфетки и подает мне пирожок. – Это с капустой. А тот с ягодами. Ты какой хочешь? – Оба. Она задумалась. – Пожалуй, я тоже поем, – говорит, устраивается на бревне, пристраивает корзинку рядом и берет пирожок, – а бабушке скажу, что волк напал. И все съел!!! – А ты волка не боишься? – Взаправду? Нет. Бабка тут на всех страху нагнала. Волки эти места десятой дорогой обходят. Ну ладно, пару пирожков я ей оставлю все-таки. И малины соберу. А то еще разозлится, в лягушку превратит. А ты в тот замок не ходи. – Это почему? – Я ж говорю, заколдовано там, – говорит она с набитым ртом. – Но там же мой ослик! – Подумаешь, ослик! – Это тебе подумаешь… Иногда дети говорят и вытворяют такие жестокие вещи, что диву даешься. А все потому, что дети на самом деле добра от зла не отличают, хотя большинство добрых людей думают наоборот, что, мол, человек рождается с чистой душой, а потом она в процессе жизни постепенно портится, вроде как сыр или масло, а я так полагаю – человек растет, и душа с ним растет, а у детей она еще маленькая… И ведьмы, я думаю, что дети – у них душа так и остается маленькой, не вырастает, вот они добро со злом и путают. Всем известно, что ведьмы злопамятны, и мстительны, и обижаются-то на всякую ерунду, а воздают за обиду так, что мало не покажется. – И все-таки, – говорю, – нехорошо, что ты одна по лесу шастаешь. Тут неподалеку один людоед жил. До вчерашнего дня. А ну как забрал бы тебя на опыты! |