Онлайн книга «Такой чудесный день»
|
– Иисус и Уэй, это было вчера! Конечно, останусь. Ты мой спаситель и теперь никуда от меня не денешься. Они лежали, обнимаясь и целуясь. – Скол! Он был один. Сел, стукнулся головой, пошарил в поисках ножа, который накануне воткнул в песок. – Скол, смотри! Нащупав нож, он встал на колени и оперся на руку. Лилия – темный силуэт – сидела на корточках перед ослепительно-голубым выходом из пещеры. Он поднял нож, готовый защищаться. – Нет-нет, – засмеялась она. – Иди посмотри! Ты не поверишь! Щурясь на сияющее небо и море, Скол подполз ближе. – Вон там, – радостно указала она на пляж. Метрах в пятидесяти лежала, зарывшись носом в песок у воды, маленькая двухвинтовая лодка. Старая, с белым корпусом и красным буртиком. На буртике и частично выбитом ветровом стекле виднелись белые крапины. – Давай подойдем ближе! – Опираясь на его плечо, Лилия начала было вставать, но Скол бросил нож, схватил ее за руку и потянул назад. – Погоди. – Что такое? Он потер место ушиба и хмуро посмотрел на лодку, такую красно-белую, ничейную, появившуюся так кстати в ярком свете погожего, без намека на туман дня. – Здесь какой-то обман, ловушка. Слишком все гладко. Мы ложимся спать, а наутро подана лодка. Правильно сказала, я не верю. – Не «подана». Она здесь уже несколько недель. Смотри, сколько птичьего помета и как глубоко нос в песке. – Откуда она взялась? Прибрежных островов тут нет. – Может, неизлечимых, которые на ней пришли, поймали. Или товарищи с Майорки специально оставили ее для таких, как мы. Ты же говорил о спасательной операции. – И за все время никто ее не увидел и не сообщил куда надо? – Уни никого на эту часть пляжа не пускает. – Подождем. Просто подождем и посмотрим. – Хорошо, – ответила она неохотно. – Слишком все гладко. – А почему непременно должно быть трудно? Не спуская глаз с лодки, они позавтракали и свернули одеяла. По очереди ползали в глубь пещеры в туалет, роя ямы в песке. Волны, которые сначала лизали корму под буртиком, отступили с отливом. На ветровое стекло и поручни, покружив, сели птицы: четыре чайки и две какие-то коричневые. – С каждой минутой все невыносимее в этой грязи, – пожаловалась Лилия. – Вдруг про лодку сообщили и сегодня ее заберут? – Говори шепотом! Иисус и Уэй, почему я не захватил подзорную трубу! Он безуспешно попытался соорудить ее из линз компаса, фонаря и свернутого в трубку картона от коробки. – Сколько еще ждать? – Пока не стемнеет. Тишину пустынного пляжа нарушал только плеск волн, хлопанье крыльев да крики птиц. Скол прокрался к лодке один, медленно и осторожно. Она оказалась старее, чем они думали: под облупившейся белой краской виднелись следы ремонта, буртик – в щербинах и трещинах. Скол обошел кругом, не притрагиваясь, высматривая при свете фонаря какой-нибудь – какой, он не знал – признак подвоха. Ничего не обнаружил – просто старая загаженная птицами лодка, непонятно по какой причине брошенная, со снятыми центральными сиденьями и на треть выбитым ветровым стеклом. Погасил фонарь, взглянул на скалы и… коснулся поручня, опасаясь, что вот-вот поднимется тревога. Скалы в слабом лунном свете остались темными и безлюдными. Перелез внутрь и посветил на пульт управления. На вид достаточно просто: рычаги включения гребных и воздушного винтов, рукоять скорости, откалиброванная до ста узлов в час, ручка рулевого управления, еще несколько датчиков и переключатель контролируемого и независимого режимов, который стоял на отметке «независимый». Нашел на палубе между передними сиденьями отсек для аккумулятора и открыл крышку – заряжен до апреля 171-го, т. е. в запасе еще год. Посветил на обшивку винтов. Один был завален прутьями. Скол смахнул их, вытащил все до одного, направил луч фонаря – винт новый, блестящий. Второй оказался старым: одной лопасти не хватает, другие побиты. Сел за приборы и нашел зажигание. Миниатюрные часы показывали «5.11 пятн. 27 авг. 169». Включил один гребной винт, другой. Раздался скрип, затем тихое урчание. Выключил, посмотрел на датчики. На скалистом побережье все было по-старому. Товарищи не выскочили из засады. Пустынная водная гладь сужалась серебристой дорожкой к почти полной луне. Никаких летящих к нему лодок. Посидел еще несколько минут и вернулся к пещере. Лилия встретила его у входа. – Ну что, хорошая? – Нет. Ее не бросили неизлечимые – внутри никакой записки, вообще ничего. Часы стали в прошлом году, а один винт – новый. Я не включал воздушный, из-за песка, но даже если он исправен, буртик в двух местах треснут, и не исключено, что она просто покачается и никуда не поплывет. Или доставит нас прямиком в 082, к маленькому прибрежному медцентру, хотя вроде бы и снята с телеконтроля. Лилия молчала. – Но попробовать можно, – продолжал Скол. – Если ее не бросили неизлечимые, то они не высадятся на берег, пока она тут. Может, нам просто невероятно повезло. Он отдал ей фонарь, вытащил из пещеры коробку и узел, сунул их под мышки. – А чем будем там торговать? – спросила Лилия, шагая рядом. – Лодкой. Она в сто раз ценнее, чем фотоаппараты и аптечки. – Бросил взгляд на скалы. – Ну, докторишки! Вылезайте! – Ш-ш-ш, перестань! – Сандалии забыли. – Они в коробке. Скол положил вещи в лодку; они вместе соскребли с разбитого ветрового стекла птичий помет и смели ракушки. Подняли ее за нос и развернули к морю, потом взялись за корму и повторили манипуляцию. Делали так, пока она не оказалась в воде, покачиваясь вверх-вниз и неуклюже поворачиваясь. Скол придержал борт, чтобы Лилия залезла, потом толкнул лодку и забрался внутрь сам. Включил зажигание и под тревожным взглядом сидящей рядом Лилии перевел рычаги гребных и воздушного винтов. Лодку сильно тряхнуло, их бросило из стороны в сторону. Под днищем залязгало. Скол схватился за рукоять рулевого управления и повернул рычаг скорости. Поднимая брызги, лодка набрала прыть; тряска и лязганье стали тише. Он прибавил скорость до двадцати, двадцати пяти. Лязг прекратился, тряска перешла в ровную вибрацию. Лодка скользила по волнам. – Воздушный неисправен, – сказал он. – Все равно мы движемся. – Надолго ли? Она не рассчитана на такой ход, и буртик уже треснут. Еще прибавил скорость, и лодка полетела, с шумом разрезая верхушки волн. Повернул рукоять рулевого управления – послушалась. Взял курс на север, достал компас, сравнил с индикаторами. |