Книга Зеленый круг, страница 56 – Стефан Каста

— Какие еще черные?

— На них черная одежда.

— Сколько их?

— Двое.

— Они далеко?

— Точно не знаю, но далеко. Похоже, идут сюда.

* * *

Слова Бенджамина вызывают панику. Признаюсь, сильнее всего пугает, что мы совершенно не подготовлены. Последние дни относительного спокойствия убаюкали нашу бдительность. А следовало бы составить план на случай опасности. Заранее решить, что будем делать. Как нам теперь поступить: спрятаться, обороняться, атаковать? Я беру Крошку Вторник за руку и бегу к остальным.

— Что нам делать? — спрашиваю я, сердце колотится с такой силой, что трудно говорить.

— Вдруг это те самые типы, которых мы видели в городе? — говорит Дина.

Я киваю. Тоже больше всего боюсь, что это окажутся те мужчины в черных кожаных куртках.

— Может, они ищут Демона? — говорю я.

— Если их всего двое, мы с ними справимся, — говорит Дэвид.

Я мотаю головой.

— Они здоровые, как тролли.

— Где гарантия, что они идут именно сюда? — задумчиво произносит Габриэль.

— А куда же еще?

Крошка Вторник начинает плакать. Неужели мы подумали об одном и том же? Что эти люди вышли на охоту в поисках мяса?

— Они очень опасны, — говорю я. — Нам нужно сесть в засаду.

— Хорошая идея, — говорит Дэвид. — Если мы спрячемся, то, возможно, останемся незамеченными. И у нас будет шанс застать их врасплох.

— На крысином чердаке! — предлагает Габриэль. — Туда они не сунутся.

— Черные уже близко! — кричит Бенджамин.

Я собираю всех детей. Однако легче сказать, чем сделать, потому что многие малыши просто в ужасе. Когда Щегол и Вендела спускаются по веревочной лестнице, я беру каждого из них за руку, и мы вместе бежим к хлеву.

— Заходите, — говорю я. — Дэвид вас проводит.

* * *

Мы с Диной вооружаемся инструментами из гаража и поднимаемся на чердак, волоча за собой грабли, лопаты и железный щуп. Малышам мы даем вещи полегче: стамески, отвертки, разводные ключи и молоток. Они молча разбирают оружие, долго его рассматривают, вертят в руках. Я смотрю на них, сбившихся в кучу, они напоминают пчелиный рой. Если налетят, заставят обратиться в бегство даже взрослого.

— Ну что, все здесь? — спрашиваю я, когда большинство детей оказываются под присмотром. — Если черные нас обнаружат, у нас есть чем их встретить.

Дэвид делает вид, что думает. Возможно, именно этим он сейчас и занимается, потому что вскоре говорит:

— По-моему, сначала они возьмутся за дом, а когда ничего там не найдут, решат, что ферма заброшена, и пойдут дальше.

— Мертвая семья! — вскрикиваю я. — Они остались на веранде.

Однако уже слишком поздно. Мы не успеем их спрятать. Вот черт! Я сажусь на ступеньку лестницы, ведущей на чердак, и разочарованно вздыхаю.

— Бенджамин остается на дереве, — сообщает Габриэль, прибежав со двора.

На мгновение меня охватывают сомнения. Что-то подсказывает, что запереться на чердаке — это плохая идея. Кто-то должен остаться с Бенджамином снаружи.

Я открываю дверцу чердака и говорю остальным:

— Я спрячусь на улице.

— Ты с ума сошла! Они будут здесь с минуты на минуту! — кричит Дэвид.

— Я успею.

Когда дверца за моей спиной закрывается, я вспоминаю, что кое-кого забыла. Снова открываю ее и кричу:

— Демон! Ко мне!

Пес несется на мой зов, стуча когтями по лестнице.

* * *

Когда я подхожу к хлеву, уверенность меня покидает. Я вглядываюсь в ветви сухого вяза и высоко на платформе вижу фигурку Бенджамина. Он, словно хищная птица, притаился в засаде. Мне хочется окликнуть его и спросить, далеко ли люди в черных куртках, но я не решаюсь. Вместо этого направляюсь как можно дальше и пытаюсь спрятаться в засохших кустах живой когда-то изгороди в самом затененном уголке двора. Демон покорно ложится рядом. Я вспоминаю то оружие, которое заметила на плече у одного из мужчин в городе. Странное оружие. Кажется, оно называется арбалет. Его использовали в Средние века.

А что, если это те же люди, которых мы видели ночью? Думаю, сейчас самое время начать молиться, чтобы они не сунулись в эту часть двора, где прячемся мы с Демоном. Но кому молиться, я не знаю. Есть ли еще Бог? После некоторых колебаний я решаю обратиться к Гун-Хелен. «Милая, милая Гун-Хелен, помоги мне!» — бормочу я.

* * *

Когда около засохшей изгороди раздается треск, мы с Демоном вздрагиваем. Звук доносится с противоположной стороны двора. Снова треск… Теперь я их вижу. Они перелезают через кусты. Интересно, о чем они думают? Понимают ли, что здесь есть люди?

Мужчины останавливаются рядом с изгородью. Оглядываются. Я сразу же их узнаю. Без сомнения, это те, кого мы видели ночью в разрушенном городе. На них такие же черные кожаные куртки с заклепками. Когда они смотрят в нашу с Демоном сторону, мое сердце едва не останавливается. Но ничего не происходит. Мужчины направляются в сторону дома. На их спинах какие-то символы. Напоминают китайские иероглифы. На плече у одного из них покачивается странное оружие. Да, это точно арбалет. Разновидность автоматического лука, бьющего с огромной силой. Я слышу, как Демон шуршит хвостом по опавшей листве. Видимо, узнал своего хозяина. Я чувствую, как надежда покидает меня. Я кладу руку на нос Демона и зажимаю ему пасть. «Тихо», — шепчу ему я.

Мужчины идут тяжелыми шагом. На ногах у них грубые ботинки на толстой подошве. Как же они их носят в такую жару? Бог они подходят к веранде и едва не подпрыгивают от неожиданности, обнаружив в тени мертвую семью. Они замирают на месте и не сводят с семьи глаз. Тот, у кого арбалет, снимает его и прицеливается. Но не стреляет. Вместо этого они оба осторожно приближаются к веранде. Снова останавливаются совсем рядом с семьей. Интересно, что сейчас будет? О чем они думают?

Мужчины лишь пожимают плечами и поднимаются на веранду. Один из них плюет прямо в лицо папе. Второй толкает дверь, которая, разумеется, открывается. Почему мы ее не заперли!

Мужчины исчезают в доме. У меня появляется шанс предпринять что-нибудь прямо сейчас. Например, найти убежище понадежнее. Сначала я хочу бежать в хлев и спрятаться на чердаке вместе с остальными.

Нужно увести Демона подальше от этих людей. Но потом меня снова охватывают сомнения.

* * *

Я приподнимаюсь и осматриваю двор. Демон потягивается всем телом и громко зевает.

— Тихо, дружок, — шепчу я. — Нам нельзя шуметь.

Пес смотрит на меня умными глазами.

— Если бы ты хотел мне сейчас помочь, что бы ты сделал?