Онлайн книга «Универсальный саквояж миссис Фокс»
|
Ученички только моргали. Смирные, тихие – прелестные дети. – Я думаю, – пришла им на помощь мадам Гландау, – все эти интересные вещи, относящиеся более к немецкой системе, о которой мы, мистер Саммерс, с вами вчера беседовали, будут более уместны во втором семестре. А пока предлагаю перейти к элементарным упражнениям по системе миссис Чивер-Бертон. – Ну, мой предприимчивый друг, – нарушил молчание Фокс, – надо признать, что вы все же чуть-чуть проиграли. Что же, остается только ломать комедию. По системе этой дамы, как бишь ее… Чивер-Бертон? Упражнения по системе этой самой дамы в самом деле были «направлены на поддержание общей физической формы». Однако, ничего не оставалось. Д.Э. Самерс послушно наклонялся, держа пальцы на талии, двадцать раз то в одну, то в другую сторону, доставал ладонями до носка то правой, то левой теннисной туфли, вертел головой, делал приседания и исправлял калечных «ласточек». От одной мысли, что придется делать это в течение шести недель, сводило зубы. Нужна была идея. Идея пришла в голову где-то в начале одиннадцатого, когда, согласно всем расписаниям, действовавшим на территории пансиона мадам Гландау, не только ученикам, но и учителям полагалось лежать в кровати. – Où étiez-vous? – с негодованием спросила мадам, дождавшись, пока учитель гимнастики спрыгнет с ограды и торопливо заправит рубашку за ремень сзади. – Вам что, неизвестны правила? – Простите, мадам, – Д.Э. взмок, раскраснелся, запыхался. – Я… – Вот именно, вы! – голос мадам звенел, как лист жести, изображающий начало грозы за сценой. – Именно вы! Ну? Что вы делали, что? И она затарахтела по-французски. Тарахтела долго, войдя во вкус, упоминая то режим, то здоровье, то, что не может чего-то там позволить, или нет, не собирается чего-то там позволять, и еще долго, много и звонко. – Мадам, – скромно ответил Д.Э., буквально зубами удержав трусливое «Pardonnez-moi, madame!», – я бегал. – Простите? – Я занимаюсь бегом, мадам, – еще скромнее опустил ресницы Джейк. – Это не очень модно… в настоящий момент, но очень эффективно. Так готовятся профессиональные гимнасты. Требует выдержки и дисциплины. Подумал, что это ведь идеальный способ начать тренировать мальчиков, подготавливая к более серьезными упражнениям. Вы же видели, они справляются неважно, ну и… Он еще подумал и стыдливо добавил: – Детям нужен свежий воздух. Мадам Гландау не спешила обрушиваться с руганью и Д.Э. Саммерс осторожненько продолжал: – Я попробовал отмерить время, необходимое для занятия, но у меня ведь нет часов, понимаете? Ну, после того случая по дороге сюда. Он покраснел – уже по-настоящему. – Ну, вот и опоздал. Побеседовав с мадам, измотанный почти часовой пробежкой из лавки в соседней деревне учитель гимнастики прошел через дортуар в свою комнату и положил на стол серебряный хронометр. Не фоксовы часы, конечно, ну да ладно. Снял с шеи свисток на шелковом шнурке. Скинул пропотевшую рубашку. После этого отправился в умывальную. Там, не зажигая света, долго пил воду из душа, ероша мокрые волосы. – Получилось? – робко спросили за спиной. – Если кто-нибудь будет тут квакать… – грозно начал Д.Э. За его спиной послышалось шипенье, словно десяток небольших ужей вышел на ночную прогулку. – Окна откройте, что ли, – Джейк вытер губы. Он перевесился через подоконник, обозрел окрестности. Чисто. – Единственный раз! – сообщил он толпящимся ученикам. – Claro? – Claro, claro! – послушно согласились ученики. Тогда из кармана белых учительских брюк была извлечена пачка «Уилсон Сигареттс», спички, и джентльмены смогли, наконец, позволить себе последнее удовольствие на сон грядущий. Наутро мадам Гландау не без удовольствия наблюдала, как три десятка одетых в белое молодых людей резво чешут трусцой вокруг учебного корпуса, пробегают «челночным шагом» по дорожкам и скрываются за деревьями. Разумеется, после переклички и всех положенных упражнений по выработке дисциплины. – Класс! – покрикивал Д.Э. Саммерс. – Раз! Два! Три! На каждую из этих команд шеренга дружно разворачивалась и бежала в противоположную сторону. Туда, обратно, волнистым шагом, спиной вперед, гусиным шагом… Гусиным шагом класс отправлялся за кусты, росшие у самой ограды, проводил там несколько упражнений по восстановлению дыхания, после чего уставший, розовощекий, отправлялся переодеться перед занятиями грамматикой. А измотанный учитель гимнастики получал в руки ракетку. – Что, если ему сказать: «Господин Гландау! Я рад составить вам компанию, но сегодня хотел бы отдохнуть!» Д.Э. Саммерс представил компаньона, слегка похолодел при мысли о том, что вдруг… но тут же отогнал эту дурацкую мысль и продолжил, слегка картавя, с французским акцентом: – Я бы, сэр, не советовал. Во-первых, даже, если и да, то ведь будет еще и завтра. И даже, сэр, послезавтра. И что тогда ты будешь делать? Каждый раз говорить, что устал и хочешь отдохнуть? Хорош учитель гимнастики! – Ну ладно, – согласился он с невидимым М.Р. – А во-вторых? – А тебе мало, что ли? Но вообще-то, знаешь, без рекомендаций, с этими твоими… Д.Э. повертел сам себе пальцами. – … с этими твоими «новыми системами» я бы не рисковал злить хозяйского пуделя. Ты меня, между прочим, хоть бы навестил, гад! Тут Д.Э. Саммерс окончательно впал в грех уныния и отправился (был час отхода ко сну) наводить порядок в умывальной. Где, как обычно, стоял писк, визг и творилось светопреставление. Не тратя слов даром, он поймал самую шумную парочку (этого, с ушами и еще второго, длинного), выкинул обоих вон, не слушая горестных воплей: «я же в уборной не был!» и отправился следом: посмотреть, как, собственно, обстоят дела в дортуаре. Дела обстояли так, что учитель гимнастики только присвистнул. Толпа учеников немедленно разбежалась и попряталась по койкам. – Ну и что, – спросил Д.Э. и прошелся вдоль кроватей, – что мне с вами теперь делать? – Ой, мистер Саммерс! – Длинный и толстый, пойманные с поличным, распихивали по карманам шарики-наперстки. – Не выдавайте, ну пожалуйста! – Нам тут такое будет! – длинного, вспомнил Д.Э. звали Хьюэером. – Эх вы, – усмехнулся мистер Саммерс, – козявки. Да меня в ваши годы драли, как сидорову козу – и чтоб я хоть раз о пощаде квакнул? – Ну мистер Саммерс! – чуть не плача заклянчил толстый. – Знаете, как в карцере темно? – И что же, что темно? – улыбнулся Д.Э. – Две козявки, в орлянку играя, – продекламировал он ко всеобщему восторгу, - Испугались отсидки в сарае… |