Онлайн книга «Кольцо нибелунгов»
– Когда мы рядом в бою, пугаться вам нет причины. Но дайте совет, королева, как я могу получше защитить его от ударов меча и копья. Есть ли место, которое надо беречь мне особо? Если оно впереди, я буду заслонять его спереди, если сзади – я стану сражаться у него за спиной. – Хаген, у мужа есть тайна. Эту тайну знаю лишь я, но вам, как человеку родному и нашему другу, я открою ее. Вы ведь слышали – он сражался с драконом Фафниром, а победив, омылся его кровью. После этого стал он неуязвимым. И если бы листок с дерева в тот момент не упал ему на спину, я не дрожала бы так от ужаса перед каждым сражением. – Королева, прошу вас, оставьте все свои страхи. Зигфрида мы сбережем. Вы же нашейте на его одежду какой-нибудь условный знак. О нем буду знать только я, и я прикрою в бою это место, он станет неуязвимым для любого врага. – Хороший совет. Я вышью шелковой нитью едва заметный белый крестик. Но, Хаген, я верю, что никто кроме вас эту тайну его не узнает. Вы же в бою станете всюду прикрывать это место. – Королева, будьте уверены, я это сделаю! – сказал Хаген и, дрожа от счастья, покинул ее покои. Тайна Зигфрида была у него в руках. А значит, и жизнь. * * * На рассвете войско выступило по наплавному мосту. С тех пор как бургунды победили в войне, этот мост каждое лето соединял берега. Впереди войска ехали Зигфрид и Хаген. Богатырь Фолькер гордо вез знамя. Он ни о чем не догадывался. За ним двигались тысяча нибелунгов и тысячи полторы бургундов. Они тоже ни о чем не догадывались. Кримхильда сдержала слово – ночью, пока Зигфрид спал, на плаще, между лопаток, она вышила шелковой нитью крест. Хаген, порой отставая, вглядывался в этот крест, словно боялся, что он внезапно исчезнет. И так хотелось ему всадить в это тайное место копье! Но рядом были воины – и свои и чужие. Они обожали Зигфрида. «Вдвоем бы в дозор, – мечтал Хаген, – и закопать его, словно бешеного пса, в неведомой яме!» Войско ушло вперед, а он поотстал. Скоро на дорогу выехали двое гонцов в датском платье. – Скачите наперерез войску и громко объявите Зигфриду вашу весть! – приказал он. – Я буду там. Гонцы появились перед войском, когда Хаген и Зигфрид снова ехали рядом. – Короли датчан и саксов передумали идти на Рейн, а датский король сказал даже, что до смерти не посягнет на бургундскую землю. – Что станем делать? Придется заворачивать войско, – предложил Хаген. – А так хотелось размяться! – Оставим их вызов без наказания? – удивился Зигфрид. – Прежде не знал я за тобой такой снисходительности. – И все же простим их. Стоит ли наказывать их за то, что они передумали сами. Проведем ночь среди леса, а утром отправимся в Вормс, – настаивал Хаген. – Вот уж где удивятся! * * * И снова Рейн. Переправа. Горожане в тревоге вышли навстречу. Узнав о хорошей вести, повеселели. Думал ли кто, что вся эта война – ловкая выдумка Хагена, только лишь для одного – выспросить у Кримхильды про уязвимое место любимого их героя. Сотни опечаленных матерей и дряхлых отцов провожали на битву воинов – и никто из них не догадывался о хитроумном замысле Хагена. Бойцы шли на войну и мечтали о подвигах – они тоже не думали, что их обманули. Впереди встречающих был король Гунтер. – С победой! – крикнул ему Хаген. Король обнял их обоих. – Да вознаградит вас Господь, Зигфрид! Снова ваша храбрость защитила нашу страну. Одной лишь вести, что вы впереди войска, хватило врагам. Я же, как всегда, нахожусь у вас в долгу. А потому приглашаю отметить победу в Вогезском лесу. Там хорошо травить кабанов и медведей. Приглашаю вас завтра с утра. * * * Коварный замысел Хагена был таков: заманить Зигфрида в лес и там, у ручья, когда он пригнется к воде, ударить в спину копьем. Туда, где Кримхильда нашила свой крестик. Если бы Ортвин не рассказал, как однажды он стоял над склоненным Зигфридом у ручья, Хаген выдумал бы другое. * * * Что-то ей померещилось странное. Она и сама не могла ответить себе, в чем дело. Странно взглянул на нее Хаген на площади у собора. А ведь приходил, говорил о дружбе. И Гунтер отвел глаза… И вдруг страшная догадка озарила ее! Два дня назад, в тот момент, когда Хаген уверял ее в своей дружбе, она доверилась, выдала тайну. На площади у храма Хаген был весел. Но веселье его – страшнее злобы: веселится Хаген лишь в ожидании убийства – это она слышала еще девочкой. Утром, когда Зигфрид стал одеваться на охоту, Кримхильда хотела признаться ему – ту тайну не должен был знать никто, кроме них. Но не смогла, только бросилась к нему со слезами. – Нельзя, нельзя тебе ехать с ними! – упрашивала она. – Покинем скорее этот город, эту страну! Останься сегодня со мной, умоляю! Он гладил ее волосы, целовал мокрые глаза, смеялся. – Надо ли так пугаться всякий раз, когда я тебя покидаю! Сегодня же на один только день мы расстанемся, поохотимся и вернемся. Но она продолжала рыдать. Так, словно провожала его в дальний путь. Словно прощалась с ним навсегда. – Я боюсь за тебя! У нас здесь враги, ты не должен сегодня ехать! Он в ответ беззаботно смеялся: – Откуда возьмутся враги, если каждому из твоей родни я делал только добро? В последний раз он обнял ее и заспешил к Рейну. Гунтер и Хаген были уже на том берегу и весело беседовали. Зигфрида удивил смех Хагена. Такого он прежде не слышал. «Странно, – подумал он, – почему нет Гизельхера, Гернота? Они любят охоту…» – Хотят развлекать беседами дам, – объяснил вместо короля Хаген. – И Данкварт остался с ними. Зато у нас будет много добычи. Люблю я добычу! – И он снова громко расхохотался. * * * Охотничьи собаки, крупные, легконогие, нервно полаивали. Ловчие пока их не спускали, держали на длинных поводках. Лошади были навьючены поклажей – хлебом, мясом, рыбой. На большой поляне разбили стан. Слуги сняли тюки с лошадей. – Сделаем так, – предложил Хаген. – Пусть каждый выберет направление и охотится со своим ловчим. У кого больше добычи – тому больше чести. Зигфриду достался пожилой искусный ловчий. Собака бежала впереди, поднимала зверей, и Зигфрид на Грани едва поспевал за нею. Время от времени вдали раздавались радостные крики, трубил рог. Зигфрид сразил из лука подсвинка, лося, мечом убил взрослого вепря. К полудню охотники устали от жары и потянулись к поляне. Гунтер приказал трубить в рог. – Господин мой, надо следовать к поляне и нам, – сказал ловчий и тоже прогудел в свой рог. |