Онлайн книга «Кошки ходят поперек»
|
– Да брось ты, Егор, все ты сможешь, – сказал я. – Чего тут не мочь? И вообще, Лара тебе поможет! Лара вопросительно на меня поглядела. – Поможет-поможет, – подтвердил я. – Попасть в Страну Мечты? Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца... Страна Мечты. Мама дорогая. – Попасть в Страну Мечты, – продолжал соглашаться я. – Попасть... да куда хочешь попасть! Лара у нас вообще чемпионка по попадалову разному! Лара отвернулась. – Правда? – с надеждой спросил Гобзиков. – Правда, – вместо Лары ответил я. – Попадет куда хочешь! К тому же она в этой стране уже три раза была, в четвертый раз отправится – с собой тебя прихватит. Кстати, она уже скоро туда собирается, она мне говорила... – Ты врешь! – выкрикнул Гобзиков. – Я вру?! – возмутился я. – Лар, скажи! – Ладно, – сказала Лара. – Собираюсь. Где-то через две недели. Только ты должен... – Бросить все это дело? – нервно дернулся Гобзиков. – Не надо считать меня за дурака! Я не слезу! – Можешь не слезать. – Лара с интересом обошла вокруг стула с самоубийцей Гобзиковым. С интересом, будто это был не Гобзиков, а его чучело, потрогала Гобзикова за куртку. – Для начала ты должен доказать, что ты достоин. – Как доказать?! – выкрикнул Гобзиков. – Как еще доказать?! – Я тебе серьезно говорю. – Лара продолжала его разглядывать. – Надо пройти испытание... – Я не дурак! – Гобзиков переступил на табуретке, табуретка качнулась. – Как теперь попадем – ты же карты сожгла! Я же прикидывал, что надо делать, чтобы его из петли все-таки вытащить. Если прыгнуть быстро, он может дернуться и слететь со стула. Тогда он повиснет резко, рывком, и может сломать шею. Надо действовать осторожно. Надо говорить на отвлеченные темы. О виндсерфинге, о засилье массовой культуры, поэтому я сказал: – Лара поможет тебе куда хочешь попасть, а карты она сожгла, чтобы... чтобы эти карты не нашли они! – Кто они? – Они. А ты что думал, ты один такой умный? – Я тоже принялся ходить вдоль висельной табуретки, только в противоположную от Лары сторону. Сколько милиционеров надо, чтобы вкрутить лампочку? – Ты думал, ты один хочешь туда попасть?! – вопрошал я. – Сонмища всяких сволочей только этого и ждут! А туда нельзя никого пускать с нечистыми помыслами! Так что Лара правильно сделала, что все сожгла! Что сожгла эти твои карты! Зачем ей карты, у нее в голове самая лучшая карта! Лара отошла в сторону, уселась на верстак. Я продолжал: – Вот ты, Егор, поднял нас среди ночи из-за какой-то ерунды... Гобзиков пристыженно отвернулся. – Поднял из-за какой-то ерунды своих друзей... – Ты меня избил, – с обидой сказал Гобзиков. – Какие мы друзья... – Но ты же первый начал! Я-то при чем? Ну, я выбросил твою одежду, да, признаю. Так ты бы взял и выкинул мою, вот и все! А ты на меня с кулаками! – Но избил-то меня ты! – настаивал Гобзиков. – Ну и что! Все дерутся. А друзья дерутся чаще всего, так дружба только укрепляется. В бою. Гобзиков помолчал, сказал: – А ты вот с Носовым сколько раз дрался? – Двенадцать, – не моргнув соврал я. – Он такой нарывистый, тошнит просто. Ему все кажется, что у него на пиджаке складки, всех этим достает, а меня особенно. И ничего, в петлю из-за этого не лезу. И подумай о матери вообще-то. Она у тебя... – Она меня не замечает! – всхлипнул Гобзиков. – Она только его замечала! Ей до меня дела нет! Это я, наверное, зря. Вспомнил мать. А вообще меня все это стало уже утомлять. Лара же вообще уже ковырялась перочинным ножом в ногтях, спокойная такая была. Так мы и сидели еще минут пять. Я погряз в утомлении, а Лара в ногтях. А Гобзиков на табуретке стоял. И я постепенно начинал думать, что Гобзиков нас тут немножко дурит. Что совсем не собирается он вешаться. Насколько я знал, те, кто собираются реально повеситься, – они просто вешаются, не требуя к себе внимания широкой общественности. – Я повешусь, – напомнил Гобзиков. – Не повесишься. – Лара ковырялась в ногтях. – Повешусь! – сказал Гобзиков. Лара повернулась ко мне. – Зачем мы здесь? – Как зачем? – Он не повесится. – Лара спрыгнула со стола. – Конечно, не повесится, ты ему поможешь и он... – До дому меня подвезешь? – перебила Лара. – Я... А как же... Я кивнул в сторону Гобзикова. – С ним все будет в порядке. – Лара зевнула. – Я пойду, дождусь тебя у мопеда. Она удалилась. Вот так. Удивительное жестокосердие. Нет, я все-таки и сам предполагал, что Гобзиков блефует, блефует где-то процентов на восемьдесят. – Сам понимаешь... – Я развел руками. И тоже вышел. Нет, некоторые, конечно, вешаются от вредности, но это в основном девчонки, а Гобзиков все-таки был парнем довольно серьезным. Но чужая душа – потемки. Мы стояли на улице. Было холодно, Лара засунула руки в карманы куртки и мерзла потихоньку, стекла очков после сарая запотели. Но Лара все равно их не сняла. Даже несмотря на ночь. – А вдруг повесится все-таки? – спросил я. – Не... Не повесится. – Баран... Чего он мне позвонил, а? Мы не такие уж друзья с этим психом, ты не подумай. – Я думаю, поэтому он и позвонил, – сказала Лара. – Ему просто некому было позвонить. У него был только твой номер. Вот и все. Так, скорее всего, и произошло. Об этом я не думал. Зря я ему действительно свой номер дал. – Звонил бы по телефону доверия, что я ему, нянька? Почему я должен за него отвечать, а? – Это хорошо, когда есть за кого отвечать, – сказала Лара. – Я знаю. – Я не хочу ни за кого отвечать. Мне и так хорошо. – Тогда все просто. – Как просто? – Я тебе покажу. В наглядных примерах. – Покажи. – Покажу. Лара взяла меня за руку. И подвела меня к щели в стене. Сквозь нее был отлично виден Гобзиков на стуле. – Ну? – спросил я. – И чего? – Смотри. Гобзиков стоял. Мы смотрели. Потом Гобзиков громко сказал: |