Онлайн книга «Кошки ходят поперек»
|
– Верно, – кивнул я. – Лучше искать эликсир бессмертия, он не обесценится. Слушай, Егор, вот Лара хочет у тебя спросить... Да? – Да. – Лара очнулась. – Хочу спросить... – Спрашивай, пожалуйста... – Откуда это? – Лара указала пальцем на карту. – Это? Это мой отец... – Отец? – Ну да... Он сейчас уже умер, я маленький тогда совсем был. Умер, а перед тем нарисовал карту. А может, перерисовал, я точно не знаю... Я Женьке уже рассказывал. Вот эту карту и еще несколько. И бумаги остались какие-то... Если хотите, можете посмотреть. – Хотим, – сказала Лара. Гобзиков сдвинул свой приемник и извлек из-под него несколько старых, позеленевших по краям карт и разрозненные и разномастные коричневатые листы. – Я это рассматриваю иногда, – объяснял Гобзиков. – Изучать пытаюсь... Та, что на стене, перерисована вот с этой. Гобзиков передал Ларе протертую на сгибах карту. Лара аккуратно ее развернула. Действительно, карта настенная являлась копией карты маленькой. Лара внимательно ее изучала, рассматривала, приблизив чуть ли не к носу. Затем Лара карту перевернула. На обратной стороне тоже оказалась карта. Только не сказочного типа, а настоящая. С масштабом, север-югом, высотами, реками, впадинами и даже с железной дорогой. Самодельная, очень подробная, но, как мне показалось, не в масштабе. Такие рисуют кладоискатели. Этой картой Лара заинтересовалась еще больше, еще пристальнее ее разглядывать стала. Потом спросила: – Это ты сделал? Гобзиков растерялся, я ответил за него: – Это не он. У него брат был. Слушай, Егор, а ты ведь тогда так про него ничего и не рассказал... – Брат... – задумчиво сказала Лара. – С ним что-то случилось? Гобзиков отвернулся. – Его брат исчез, – сказал я. Гобзиков покраснел. – Года три назад. – Лара глядела на карту. – Откуда... – Гобзиков побелел. – Откуда ты... знаешь... когда? – На карте дата, – объяснила Лара. – Вот тут, в уголке. Четыре года назад. А ты сказал, что отец твой умер, когда ты был совсем маленьким. Значит, карты рисовал брат. Ты давно этим занимаешься? Лара указала на карты. Гобзиков не ответил. – Значит, давно, – улыбнулась Лара. – Карты, записи, ты говорил, что есть записи... Что еще есть? Осталось что-нибудь? От отца, от брата? Лара спрашивала строго, Гобзиков ответил. – Осталось... – Что? – Сабля... – Какая сабля?! Лара аж привстала, стул грохнул. – Эта... – Гобзиков со вздохом указал на карту. – У меня есть эта сабля. Тоже от отца, кажется... – Покажи! – Да пожалуйста. – Гобзиков отошел в угол сарая и принялся копаться в старых железинах, сложенных в бочку. – Где-то здесь она валялась... Гобзиков перебирал трубы, уголки, ломы, какие-то другие инструменты. Наконец достал меч, протер его тряпкой. Меч был похож. На тот, что на карте. Лара медленно подошла к Гобзикову, взяла оружие. – Имитация, – сказала она с каким-то облегчением. – Кто-то сделал... – С чего ты взяла, что имитация? – спросил Гобзиков. – Самый настоящий меч, булат, видишь, даже узоры по лезвию идут. И цвет черный... Там даже написано – «табан»... – Табан? – улыбнулась Лара. – Ну да, табан... Лара взвесила меч на ладони. Затем с неожиданной ловкостью перекинула из руки в руку, сделала выпад, проткнула пластиковую бутылку. – Я же говорил, – шепнул мне Гобзиков, – она фехтованием занимается. Видишь, какая ловкая. Да и меч хорош, надо его продать и купить осциллограф. Лара размахнулась и ударила мечом по наковальне. Лезвие сломалось пополам, обломок прожужжал и воткнулся в стену. – Вот так да... – вздохнул Гобзиков. – Вот тебе и булат... – Извини, – сказала Лара. – Но это даже не сталь. Чугун, наверное. А узоры подделаны. Она положила меч на верстак. Обломки. – Как ты определила? – спросил Гобзиков. – С виду он такой... настоящий... – У настоящего кашалот другой формы. – А ты видела настоящий меч? – удивился Гобзиков. – Угу. А твой дедушка... Мне Женя сказал... Ну, это... – Он умер, – догадался Гобзиков. – Погиб... – А у дедушки ничего больше не осталось? – спросила Лара. – Фотоальбомы, дневники, записи какие-нибудь? – У него сундучок, – ответил Гобзиков. – Там тоже бумаги. Если хотите, можем посмотреть... – Да я... – Хотим, – сказала Лара. – Очень хотим посмотреть. – Тогда пойдемте. Гобзиков вытер руки о тряпку и сделал приглашающий жест в сторону дома. И тут же передумал. – Нет, я сам принесу. – Ты его хорошо знаешь? – спросила Лара, когда Гобзиков убежал. – Не, не очень. Мы недавно только... познакомились. А в Лицее он тоже только год учится, его губернатор устроил... ну, направил то есть. – Понятно... – Лара тоже принялась осматривать сарай. Быстро, как-то даже профессионально. Гремела железками, переставляла ящики, заглядывала в укромные уголки и нашла наконец то, что ей было, видимо, нужно. Толстую железную бутылку. – Керосин, – понюхала Лара. – У тебя зажигалки нет? – Зачем? – Есть или нет? – Нет... Лара забралась на верстак и стала шарить по полке. – Ага! – Она продемонстрировала мне коробок спичек. – Откуда ты... – Паяльная лампа. – Лара указала на висящую на стене лампу. – Есть лампа, значит, есть керосин и спички. Лара поболтала бутылкой, отвинтила пробку. – Тут уже был пожар... – С-с-с! – Лара приложила палец к губам, и я замолчал. Потому что это было красиво. Когда красиво, я всегда молчу. Лара спрятала бутылку под верстак. Я принялся определять цвет ее волос. Но так и не определил. Они в самом деле были какие-то вроде бы пегие, серый, пепельный цвет. Но сквозь пепел огонь какой-то... А может, это мне показалось просто... Вообще волосы Лары очень шли к ее фиолетовым очкам, наоборот то есть, очки к волосам. И руки у нее были красивые, красивые руки встретишь реже, чем красивые ноги. |