Онлайн книга «Кусатель ворон»
|
Скрайнев покивал головой и помычал утвердительно. Жмуркин взглянул на Пятахина. – А что? – пожал тот плечами. – Я же не знал, что они такие! Пятахин звонко постучал себя по голове. Жмуркин схватил Пятахина за шиворот и пинком направил к выходу. – За что? – плаксиво заканючил Пятахин. – Они сами… Жмуркин выгнал Пятака на воздух. – Как? – спросил я Александру. – Нормально себя чувствуешь? Она вздохнула. – Сейчас вас выручим, – пообещал я. – Главное, без резких движений. – Я держу, – заверил Дубина. Александра вздохнула громче. Дитер и Болен принимали муку стоически. Лаурыч умудрялся улыбаться. Я выбежал на улицу. Агафона видно не было, мы остались наедине с проблемой. Под дождем. Жмуркин стоял перед Пятахиным. Пятак ухмылялся. – Ты дебил? – спросил Жмуркин. – Я – дебил, – признался Пятахин. – И они тоже дебилы, кто же в этом виноват? Я им сказал, что это древняя русская традиция, а они и повелись… Пятахин беззаботно рассмеялся. – А этот? – кивнул Жмуркин. – Скрайнев? Он что, тоже из Германии приехал? Зачем он-то лизнул? – Так и он дебил, – сказал Пятахин. – Это же всему городу известно: Скрайнев – дебил. – Он же победитель олимпиад… Жмуркин оглянулся на меня. – Как будто победитель олимпиад не может быть дебилом, – ответил я. – Разумно. Но все-таки… – Жмуркин помотал головой. – Как-то он вообще интеллектом не очень изуродован, а вроде на золотую медаль тянет. – Дитя природы, – объяснил я. – Экологическое мышление в действии. Этот еще… Хоумскулинг. Пятахин гоготнул. – Что? – не понял Жмуркин. – Его к батарее привязывают, – пояснил я. – С детства. – Понятно… Жмуркин вытер лоб платком. Мимо пробежала взволнованная Лаура Петровна. На нас не поглядела, озабоченно погрузилась в Снегурочкин дом. Спасать, спасать. – Все понятно, – вздохнул Жмуркин. – Все ясно. Слушай, Вить, там над нашим городом в последнее время никаких авиакатастроф не происходило? – Нет вроде… – ответил я. – Цистерны не переворачивались? – Не… – Такое впечатление, что народ как-то тотально поглупел, – Жмуркин потрогал пальцем голову. – Точно распылили что-то. Нет, вовремя я смотался, вовремя. И Генка тоже не дурак. Один ты застрял как в янтаре. Я промолчал. – Ладно, не волнуйся, мы тебя подтащим в область, нам смышленые люди нужны… – Они там в подвале примерзшие, – напомнил я. – Да, действительно примерзшие. Что делать будем? – Ждать, наверное. Когда Снегурочка придет… – Снегурочку ждать не будем, это не наш метод, – покачал головой Жмуркин. – Будем оттаивать своими силами. Где-то я здесь самовар видел. – Он в подвале. – Ага, – кивнул Жмуркин. – Ты дуй вниз за самоваром, а я тут посмотрю. Я вернулся в подвал, и тут меня ждал новый удар, мой палец в ботинке просто взорвался от восторга. У столба стояли Дитер, Болен, Александра, Лаурыч. И сама Лаура Петровна. Такие удачи встречаются раз в сто лет. Лаура Петровна стояла рядом со своим сыном. Прилипнув к стальному столбу. Видимо, она хотела показать ему, как можно освободиться из ловушки, стимулировать его своим примером, так сказать. Но переоценила свои скромные силы. И влипла. Гениально. – Бывает же такое, – сказал я вслух и стал разглядывать столб. Немцы, как люди, воспитанные на европейских общечеловеческих ценностях, лизнули трубу аккуратно, кончиком языка. Лаурыч поступил наоборот – выставил язык на четыре километра и приложил его к трубе по всей длине, основательно так. Лаура Петровна стояла возле столба с достоинством, как и полагалось стоять чиновнику городской администрации. Интересно, но зачем Александра лизнула? Ну эти понятно, один Дитер, другой Болен, дремучие и глухонемые, им простительно, но Александра… Вроде девушка умная, а туда же. Впрочем, жизнь – непредсказуемая штука, никогда не знаешь, как поведешь себя завтра, вот подойдешь и лизнешь студеные качели. – Лаура Петровна, зачем? – спросил я. Лаура Петровна проигнорировала. Оно и понятно. – Неужели из международной солидарности? – предположил я. – Виктор?! – позвал сверху Жмуркин. – Ты скоро? Я не ответил. Нетерпеливый Жмуркин спустился сам. – Лаура Петровна, а вы-то как?! – вопросил он. – Зачем вы-то этот столб лизали?! – Могу поспорить, здесь где-то спрятан гипнотизер, – сказал Пятахин. Он тоже спустился и теперь с интересом смотрел на происходящее. Лаура Петровна произнесла: – Э-э-э! – Массовое помешательство, – продолжал Пятахин. – Держу пари, это веселящий газ. Я достал фотоаппарат и зафиксировал. И видео еще. Иногда не хочешь делать быдлеску, а она сама собой получается. Бесспорно, это будет одной из жемчужин моей коллекции. – Интересно, если их вот так оставить, много еще прилипнет? – спросил Пятахин. – Штуки две-три, – предположил я. – Ты быдлеску, что ли, снимаешь? – заинтересовался Пятахин. Я не ответил. – Точно, быдлеску… Ну, тогда и я хочу. Пятахин выбрал место между Лаурой Петровной и Боленом и поцеловал столб. Прилип. – Бред какой-то, – Жмуркин поглядел на меня. – Салтыков-Щедрин… Я пожал плечами. – Люди, что с вами? – спросил Жмуркин. – Это же… сюрреализм какой-то. Дубина рассмеялся. – Это как в «Десять негритят»! – сказал он. – Все по одному… В подвал заглянул Гаджиев и тут же с перепуганным видом удалился. – Надо их как-то выручать, – сказал Жмуркин. – Я думаю… Снова показался Гаджиев. – Там экскурсия приехала, – сказал он. – Они тоже хотят. – Что хотят? – уточнил я. – Прилипнуть к шесту? Пятахин в восторге замычал. Дубина засмеялся. Жмуркин пронзительно поглядел на меня. Я схватил самовар и поволок его на воздух. Сейчас затоплю… или растоплю. Короче, раскочегарю, а потом… Надо найти розетку. Я огляделся. Дверь, в которую удалился Агафон, была закрыта на тяжелый навесной замок. И вообще, самовар был еще менее настоящим, чем мне показалось в первый раз. То есть когда-то он, конечно, был настоящим, но теперь в нем были насверлены дырки, в глубине которых поблескивали разноцветные светодиоды. Лампа, а не самовар. |