Онлайн книга «Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие»
|
Одновременно они начали играть в гольф, и их результаты всегда были близки. Неудивительно, что Фишер и Ботт недолюбливали друг друга. – Привет, – ответил Глэдстон Ботт. – Вернулся? Послушай, Фишер. Есть у меня одна интересная вещица. Думаю, подойдет для твоей коллекции. Бредбери Фишер смягчился. Ботт был ему неприятен, однако это еще не повод отказываться от сделки. Ботт, конечно, ни в чем не разбирается, но вдруг ему посчастливилось наткнуться на что-нибудь ценное. Бредбери с облегчением подумал, что жена сейчас за три тысячи миль от дома и ее всевидящее око не следит за каждым его шагом. – Я только что вернулся с юга, – продолжил Ботт, – привез детскую клюшку Бобби Джонса [4]. Именно ей он первый раз в жизни играл в чемпионате Атланты, штат Джорджия, среди юниоров, у которых прорезались еще не все зубы. Бредбери ахнул. До него доходили слухи о существовании такого сокровища, но он им не верил. – А это точно, – спросил он, – ты уверен, что она подлинная? – У меня письменные ручательства мистера Джонса, миссис Джонс и няни. – Сколько, Ботт, старина? – запинаясь, произнес Бредбери, – сколько ты хочешь за клюшку, Глэдстон, дружище? Я дам сто тысяч долларов. – Ха! – Пятьсот тысяч. – Ха-ха! – Миллион. – Ха-ха-ха! – Два миллиона. – Ха-ха-ха-ха! Бредбери Фишера словно поджаривали на сковороде. Лицо искажала гримаса. В душе с быстротой молнии сменялись ярость, отчаяние, ненависть, злость, боль, досада и возмущение. Однако когда он снова заговорил, голос был вкрадчивым и любезным. – Глэдди, старичок, – сказал он, – мы столько лет с тобой дружим. – Нет, не дружим, – ответил Глэдстон Ботт. – Дружим-дружим. – Ничего подобного. – Пусть так, а что скажешь на два миллиона пятьсот? – Держи карман. Послушай, тебе и впрямь так нужна эта клюшка? – Нужна, Ботти, старикашечка, очень нужна. – Так вот. Меняю ее на Близзарда. – На Близзарда? – с дрожью в голосе переспросил Фишер. – На Близзарда. Пожалуй, до сих пор из повествования о двух миллионерах можно было заключить, что никто из них ни в чем не превосходил соперника. Однако это не так. Вообще говоря, чем бы ни похвастался один, у другого всегда находилось что-нибудь равноценное. Лишь в одном преимущество Бредбери Фишера не вызывало сомнений – у него был лучший на всем Лонг-Айленде английский дворецкий. Близзард был бесподобен. К сожалению, в наши дни английские дворецкие все меньше и меньше соответствуют овеянному легендами образу, созданному их предшественниками. Современный дворецкий так и норовит оказаться стройным молодым человеком в прекрасной физической форме, которого легко принять за члена семьи. Близзард же принадлежал к старой доброй школе; прежде чем попасть к Фишерам, он пятнадцать лет прослужил у графа и, судя по виду, за эти годы и дня не прожил без пинты портвейна. Аромат портвейна, выпученные глаза и три подбородка – в этом был весь Близзард. У него были ноги колесом, а при ходьбе нижняя часть жилета выступала, словно авангард в королевском параде. Сознание, что Ботт страстно желает заполучить Близзарда, давно согревало Бредбери душу. Однако никогда раньше Ботт не выражал свои чувства открыто. – На Близзарда? – прошептал Фишер. – На Близзарда, – твердо ответил Ботт, – у жены на следующей неделе день рождения, и я как раз подбираю подарок. Бредбери Фишер содрогнулся, ноги стали как ватные. На лбу выступили капельки пота. Слишком уж велико было искушение. – Может, возьмешь три миллиона… или четыре… или что-нибудь вроде того? – Нет. Мне нужен Близзард. Бредбери вытер платком взмокший лоб. – Твоя взяла, – еле слышно сказал он. Тем же вечером прибыла детская клюшка Джонса. Несколько часов Бредбери Фишер любовался ею с чистой радостью коллекционера, которому удалось заполучить настоящее сокровище, потом мало-помалу начал понимать, что натворил. Он задумался о жене и о том, что она скажет, когда все узнает. Близзард был гордостью и отрадой миссис Фишер. Ей, подобно поэту, не доводилось лелеять лани нежной [5], но случись такое, она не привязалась бы к этой самой лани больше, чем к Близзарду. Даже сейчас мысли ее нет-нет да и возвращались к оставленному дома любимцу. Вот и сегодня Бредбери обнаружил, что в его отсутствие пришли три телеграммы. Первая вопрошала: Как Близзард? Жду ответа. Вторая: Как радикулит Близзарда? Жду ответа. Третья: Икота Близзарда. Как она? Попробуй «Тонизирующий бальзам доктора Мерфи». Все рекомендуют. Три раза день после еды. Принимать неделю. Сообщи результат. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять: если, возвратившись домой, она узнает, что Бредбери обменял Близзарда на детскую клюшку для гольфа, развода не миновать. Любой суд присяжных в Америке единогласно примет решение в ее пользу. Первая жена получила развод по гораздо более пустяковому поводу. Да и вторая, и третья, и четвертая. А ведь эту жену Бредбери любил. Было в его жизни время, когда, потеряв жену, он относился к этому философски, зная, что при желании легко найдет другую. Однако с возрастом появляются постоянные привычки, и Бредбери уже не мыслил себя без нынешней спутницы жизни. Итак, что делать? Что же, черт возьми, делать-то? Положение безвыходное. Ничто, кроме Близзарда, не удовлетворит алчность завистливого Ботта. Но и о том, чтобы расстаться с клюшкой, подержав ее в руках, и речи быть не могло. Всю ночь он беспокойно ворочался в кровати (эпохи Людовика XV), и вот, уже под утро, у него созрел грандиозный план. На следующий день Бредбери отправился в гольф-клуб, где ему сообщили, что Ботт играет со своим знакомым, тоже миллионером. Ждать пришлось недолго, Ботт скоро появился. – Эй, – сказал Глэдстон Ботт, как всегда не поздоровавшись. – Когда, наконец, я увижу своего дворецкого? – В самое ближайшее время, – ответил Бредбери. – Я ждал его вчера. – Скоро получишь. – Чем его кормить? – поинтересовался Ботт. – Да тем же, что ешь сам. Когда жарко, добавляй серу в портвейн. Расскажи лучше, как сыграл? |