Онлайн книга «Отель "У погибшего альпиниста". Стажеры. Улитка на склоне»
|
– Ничего не вижу, – сказал он. – Сейчас привыкнете, – пообещал голос. – Ну, идите же, что вы встали? Переца взяли за рукав и повели. – Распишитесь вот здесь, – сказал голос. В пальцах Переца оказался карандаш. Теперь он видел в темноте смутно белеющий лист бумаги. – Расписались? – Нет. А в чем расписываться? – Да вы не бойтесь, это не смертный приговор. Распишитесь, что вы ничего не видели. Перец наугад расписался. Его снова цепко взяли за рукав, провели между какими-то портьерами, потом голос спросил: – Много вас здесь накопилось? – Четверо, – раздалось как бы из-за двери. – Очередь построена? Имейте в виду, сейчас я открою дверь и выпущу человека. Проходите по одному, не толкайтесь, и без шуток. Ясно? – Ясно. Не в первый раз. – Одежду никто не забыл? – Не забыли, не забыли. Выпускайте. Снова раздался скрип ключа. Перец чуть не ослеп от яркого света, и тут его вытолкнули. Еще не раскрывая глаз, он скатился по каким-то ступеням и только тогда понял, что находится во внутреннем дворе Управления. Недовольные голоса закричали: – Ну что же вы, Перец? Скорее! Сколько можно ждать? Посередине двора стоял грузовик, набитый сотрудниками группы Научной охраны. Из кабины выглядывал Ким и сердито махал рукой. Перец подбежал к машине, вскарабкался на борт, его рванули, подхватили и свалили на дно кузова. Грузовик сейчас же взревел, дернулся, кто-то наступил Перецу на руку, кто-то с размаху сел на него, все загорланили, засмеялись, и они поехали. – Перчик, вот твой чемодан, – сказал кто-то. – Перец, это правда, что вы уезжаете? – Пан Перец, сигарету не угодно? Перец закурил, уселся на чемодан и поднял воротник пиджака. Ему подали плащ, и он, благодарно улыбнувшись, завернулся в него. Грузовик мчался все быстрее, и хотя день был жаркий, встречный ветер казался весьма пронзительным. Перец курил, укрывая сигарету в кулаке, и озирался. Еду, думал он. Еду. В последний раз вижу тебя, стена. В последний раз вижу вас, коттеджи. Прощай, свалка, где-то здесь я оставил галоши. Прощай, лужа, прощайте, шахматы, прощай, кефир. Как славно, как легко! Никогда в жизни больше не буду пить кефира. Никогда в жизни больше не сяду за шахматы… Сотрудники, сбившись к кабине, держась друг за друга и прячась друг за друга от ветра, разговаривали на отвлеченные темы. – Это подсчитано, и я сам считал. Если так пойдет дальше, то через сто лет на каждый квадратный метр территории будет приходиться десять сотрудников, а общая масса будет такая, что утес обвалится. Транспортных средств для доставки продовольствия и воды понадобится столько, что придется создавать автоконвейер между Управлением и Материком, машины будут идти со скоростью сорок километров в час и с интервалом в один метр, а разгружаться будут на ходу… Нет, я совершенно уверен, что дирекция уже сейчас думает о регулировании притока новых сотрудников. Ну посудите сами: комендант гостиницы – так же нельзя, семеро и вот-вот восьмой. И все здоровы. Домарощинер считает, что с этим надо что-то делать. Нет, не обязательно стерилизация, как он предлагает… – Кто бы говорил, но не Домарощинер. – Поэтому я и говорю, что не обязательно стерилизация… – Говорят, что годовые отпуска будут увеличены до шести месяцев. Они миновали парк, и Перец вдруг понял, что грузовик едет не в ту сторону. Сейчас они выедут за ворота и поедут по серпантину, вниз, под утес. – Слушайте, куда мы едем? – спросил он встревоженно. – Как – куда? Жалование получать. – А разве не на Материк? – Зачем же на Материк? Кассир приехал на биостанцию. – Так вы едете на биостанцию? В лес? – Ну да. Мы же Научная охрана и деньги получаем на биостанции. – А как же я? – растерянно спросил Перец. – И ты получишь. Тебе премия полагается… Кстати, все оформлены? Сотрудники зашевелились, извлекая из карманов и внимательно осматривая разноформатные и разноцветные бумаги с печатями. – Перец, а вы заполнили анкету? – Какую анкету? – То есть позвольте, что значит – какую? Форму номер восемьдесят четыре. – Я ничего не заполнял, – сказал Перец. – Милостивые государи! Да что же это? У Переца бумаг нет! – Ну, это не важно. У него, вероятно, пропуск… – Нет у меня пропуска, – сказал Перец. – Ничего нет. Только чемодан и вот плащ… Я ведь не в лес собирался, я уехать хотел… – А медосмотр? А прививки? Перец помотал головой. Грузовик уже катил по серпантину, и Перец отрешенно смотрел на лес, на плоские пористые пласты его у самого горизонта, на его застывшее грозовое кипение, на липкую паутину тумана в тени утеса. – Такие вещи даром не проходят, – сказал кто-то. – Ну, в конце концов, на дороге никаких объектов нет… – А Домарощинер? – Ну что ж Домарощинер, раз объектов нет? – Этого, положим, ты не знаешь. И никто не знает. А вот в прошлом году Кандид вылетел без документов, отчаянный парень, и где теперь Кандид? – Во-первых, не в прошлом году, а гораздо раньше. А во-вторых, он просто погиб. На своем посту. – Да? А ты приказ видел? – Это верно, не было приказа. – То есть даже спорить не о чем. Как посадили его в бункер при пропускном пункте, так он там до сих пор и сидит. Анкеты заполняет… – Как же ты это, Перчик, анкеты не заполнил? Может быть, у тебя не все чисто? – Минуточку, господа! Это вопрос серьезный. Я предлагаю на всякий случай проверить сотрудника Переца, так сказать, в демократическом порядке. Кто у нас будет секретарем? – Домарощинера секретарем! – Очень хорошее предложение. Почетным секретарем мы избираем нашего многоуважаемого Домарощинера. По лицам вижу, что единогласно. А кто у нас будет товарищ секретаря? – Вандербильда товарищем секретаря! – Вандербильда?.. Ну что же… Есть предложение избрать товарищем секретаря Вандербильда. Еще предложения есть? Кто за? Против? Воздержался? Гм… Двое воздержались. Вы почему воздержались? – Я? – Да-да, именно вы. – Смысла не вижу. Зачем из человека душу вынимать? Ему и так плохо. – Понятно. А вы? – Не твое собачье дело. – Как угодно… Товарищ секретаря, запишите: двое воздержались. Начнем. Кто первый? Нет желающих? Тогда позвольте мне. Сотрудник Перец, ответьте на следующий вопрос. Какие расстояния вы преодолели в промежуток между двадцатью пятью и тридцатью годами: а – на ногах, бэ – наземным транспортом, це – воздушным транспортом? Не торопитесь, подумайте. Вот вам бумага и карандаш. |