Онлайн книга «Соперники»
|
Мэтт остановился около черного сияющего «лексуса», достал из кармана ключи и нажал кнопку на брелке, разблокировав дверцы. Открыл переднюю и бросил на коричневое кожаное сиденье свой пакет. — Можешь и конфеты свои оставить. Джилли улыбнулась: — Если ты мне отдашь ключи. Я не собираюсь оставлять свой любимый мармелад у тебя в заложниках. — Во-первых, я играю честно. Во-вторых, я же все равно их выиграю. А если я дам тебе ключи, получится, что я ставлю против мармелада целую машину, — продолжал веселиться Мэтт. — Это нечестно! — Это ты еще мой мармелад не пробовал! Джилли достала из своего пакета коробку в зелено-красную полоску. Стащила зубами малиновую перчатку с руки, приподняла крышку и вынула конфету: — Вот, угощаю. Мэтт, не вынимая рук из карманов, вдруг наклонился и откусил кусочек. Его губы обожгли кончики пальцев Джилли. Мэтт выпрямился. Пока он жевал конфету, Джилли смотрела на него с таким же, наверное, выражением, с каким девочка-подросток взирает на своего кумира: рот у Мэтта был сексуальнее некуда. Не успела Джилли прийти в себя, как он взял ее за запястье, поднес ее руку к своему рту и, не сводя с нее взгляда, губами вытащил остаток конфеты из ее ослабевших пальцев. Напоследок слегка задев их языком. — Очень вкусно, — сказал он, дожевав. В горле у Джилли пересохло, и она ограничилась кивком. — Хочу еще, — добавил Мэтт. «Ох, а я-то как хочу», — подумала Джилли. Отняла у Мэтта руку, закрыла коробку и убрала в пакет, чувствуя, как горит кожа там, где ее запястье сжали пальцы Мэтта. — Я же говорила, что тебе понравится, — сказала она, положив свой пакет на сиденье машины. — Но увы, больше ничего тебе попробовать не суждено. Ну что, давай ключи? Мэтт закрыл машину, нажал на кнопку блокировки и уронил ключи в подставленную ладонь. Джилли спрятала брелок в карман, решительно надела перчатку и, отсалютовав Мэтту, побежала на лужайку за парковкой. Мэтт задержался, ему было нужно время отдышаться: от близости Джилли и легкого аромата ее духов у него закружилась голова, чертовы тесные джинсы опять жали в паху, а его… Бух! Снежок ударил его прямо в грудь. Не успел он повернуться, как другой снежок угодил ему в плечо. — Эй, мы же не договорились насчет правил! — крикнул он. Джилли высунулась из-за ствола дерева: — На ком больше снега, тот проиграл! — откликнулась она, и еще один снежок разбился о бедро Мэтта. Мэтт с рычанием устремился к тоненькому деревцу. Очередной снежок ударил его пониже спины, когда он нагнулся за снегом. — Нечестно! — крикнул он, лихорадочно лепя снаряды и ругая себя, что не надел перчатки. — Я же не знал, что мы уже начали! — Это европейские правила, привыкай! И новый снежок разбился о ветку прямо над его головой, запорошив ему глаза. Ого, да у нее глаз — алмаз. — У тебя что, шестнадцать рук? Как ты успеваешь кидать и лепить! — Я тебя предупреждала! Но вообще-то перчатки помогают делу. Снежок съездил Мэтта по уху. — Дай хоть одну перчатку! — Еще чего! Когда на кону мой любимый мармелад?! Выглянув из-за ствола, Мэтт прицелился и бросил снежок, задев локоть Джилли. Но в это самое мгновение ее снаряд взорвался у него прямо под подбородком. — Сдавайся, Дэвидсон! — Никогда! В течение последующих десяти минут Мэтту удалось несколько раз попасть в Джилли, но пальцы у него совершенно онемели от холода, а сама Джилли кидала снежки так метко, словно руками клала. У него оставался только один шанс на победу. Мэтт подхватил оставшиеся боеприпасы и, пригнувшись, рванул через лужайку. — На штурм! — завопил он, в бешеном темпе швыряя в Джилли снежки. — Тебе конец, — пообещала Джилли, влепив в Мэтта с близкой дистанции сразу два снежка. Но только она наклонилась набрать еще снега, как Мэтт с рычанием сцапал ее запястье. Джилли вскрикнула и попыталась выдернуть руку, но перестаралась: Мэтт, не удержавшись на ногах, навалился на нее, и они оба рухнули в сугроб. — Ох, Джилли, ты цела? — спросил Мэтт, приподнимаясь на руках. Джилли повернулась под ним и сердито уставилась на него сквозь запорошенные снегом ресницы. Попробовала протереть глаза мокрой перчаткой, но только размазала тающий снег по лицу. — Ты не пострадала? — Я — нет. Только моя гордость. Мэтт с облегчением перевел дыхание: — Извини. Не хотел тебя ронять, — и ухмыльнулся. — Похоже, я выиграл, а? Джилли выпучила глаза: — Ты? Да тебе и ложкой в рот не попасть! — Но ты сказала, что победит тот, на ком больше снега. А ты теперь по уши в снегу! — Это потому, что ты меня с ног сбил! — Я не сбивал. Я сам упал, потому что ты взвизгнула и стала махать руками! — Я не визжала, — с достоинством возразила Джилли. — Я вскрикнула от удивления. И руками я не махала, а пыталась восстановить равновесие, когда ты меня толкнул, увалень эдакий. Мэтт заглянул в ее огромные, золотисто-карие глаза и замер. Он вдруг осознал, что лежит на Джилли и что она не может не чувствовать, пусть даже сквозь зимнюю одежду, твердую выпуклость под его ширинкой. Джилли вдруг тоже застыла под ним, и Мэтт увидел разгорающееся пламя в ее глазах. Она знала. Нет, он, конечно, хотел выпустить ее, отодвинуться, но почему-то мускулы отказались ему повиноваться. Взгляд Мэтта упал на ее полуоткрытые губы, и голос рассудка умолк окончательно: он наклонил голову и поцеловал Джилли. Он думал, что это будет короткое нежное прикосновение, но через несколько мгновений ее губы, такие теплые и нежные, разошлись, и язычок Джилли дотронулся до его языка. И все преграды рухнули… Мэтт услышал чей-то стон — он сам не понял, его или Джилли, — и впился губами в ее рот, забираясь языком в его сладкую, шоколадно-мармеладную глубину. Наверное, она тоже попробовала своих любимых конфет. Ему мгновенно стало жарко, как будто под ним развели костер, а потом на его шею легла рука Джилли. Прикосновение холодной влажной перчатки заставило его прийти в себя и вспомнить, где он находится. И с кем. Мэтт поднял голову и снова взглянул в карие, затуманенные желанием глаза, в которых уже мелькнуло опасливое недоверие. Как, наверное, и в его глазах. Надо было что-то сказать. Например: «Это была большая ошибка, и мы больше не повторим ее». Мэтт так бы и сделал — но побоялся, как бы его не предал собственный голос. Он только и мог, что смотреть на Джилли. И бороться с безумным желанием снова ее поцеловать. |