Онлайн книга «Душа-потемки»
|
И его отшили тоже. Катя смотрела на этого самого Хохлова почти с сочувствием. Это про него полковник Елистратов упоминал: сотрудник универмага, который приходит раньше всех, вместе с уборщицей, и снимает здание с пульта. – Кто он вам? – без обиняков спросил опер из МУРа красивую Веронику, когда Хохлов их покинул. – Мы вместе здесь работаем. – Ухажер ваш? – Жених, – девушка, кажется, обиделась. – Тогда понятно. Извините. Вы продавщица этого отдела, парфюмерного? – Да. – Ваша фамилия? – Петрова. – Вероника Петрова… Давно работаете в универмаге? – Полгода. – И как работа – устраивает? – Ничего, сейчас выбирать особенно не приходится, тут платят. – У вас полный рабочий день? – Полный с девяти, мы обычно приходим к половине девятого, до половины девятого вечера. Универмаг закрывается для покупателей в восемь, но мы еще остаемся на полчаса, на час, это из-за выручки. – Понятно. И так каждый день? – Нет, обычно трое суток, потом выходной. Но сейчас моя напарница в отпуске, лето же… В Турцию уехала. Я ее подменяю, а когда у меня будет отпуск, она подменит меня. – Вчера вы пришли на работу как обычно? – Да, к половине девятого. «Интересно, – подумала Катя, – а отчего же она, эта Вероника Петрова, продавщица парфюмерного отдела, сегодня опоздала? Ведь она же опоздала…» Но опер этот вопрос пока задавать не стал. – И все шло как обычно? – Ну да, нормально. – Много было покупателей? – Да нет, не очень. Если честно, многие заходят к нам в универмаг только вот сюда, в парфюмерный отдел. Ну в смысле реальной покупки. А на остальное только глазеют, некоторые выше вообще не поднимаются. – А вот эта клиентка… Сережа, ты с камерой? Поди сюда на секунду, – опер окликнул эксперта-криминалиста, закончившего снимать там, на втором этаже, постель и труп. – Я вас туда подняться не прошу, Вероника… нет необходимости. Но на снимки взгляните. Вы ее узнаете? – Ой, мамочки… как ее убили? Когда?! А что у нее с лицом? Свидетельница явно запаниковала. – Так вы ее узнаете. Вы ее запомнили? – Блондинка такая… вся из себя… вот ее пальто. Она была без него, когда вошла, держала его в руке, что-то вроде летнего кардигана. И еще на ней туфли были «Кристиан Лабутэн»… Я, помню, подумала, как она на таких каблуках… Как ее убили? Когда?! – Мы с этим разбираемся. Так когда она пришла? Когда вы ее увидели? – Почти перед самым закрытием. Времени оставалось минут двадцать. И практически пустой был отдел, я расставляла кремы вон там на полках, когда она окликнула меня, подозвала – причем таким тоном недовольным. – И что дальше? – Ничего, она интересовалась новинкой «Диор». – И Вероника пояснила: – Это новая серия кремов от морщин, Шарон Стоун еще рекламирует. И потом она… ну, клиентка попросила сравнить два аромата духов. Новый от «Кензо» и от «Баленсиага». Первый у нас есть в продаже, я дала ей тестер, а второго нет. И она так разозлилась, словно это я виновата. Ну и все. Она ничего не купила. – И что было потом? – Ничего. Она ушла из моего отдела. – Покинула универмаг? – Я не знаю… нет, кажется, она пошла к лестнице. Да, точно, она поднялась на второй этаж. – И больше вы ее не видели? – Нет. – А другие посетителя в это время были в торговом зале? – Конечно, не очень много, как обычно перед закрытием. – Может, что-то подозрительное заметили? Кто-то привлек ваше внимание чем-то? – Нет. Я находилась здесь, в отделе. Я не могу следить за другими отделами, когда нахожусь на рабочем месте. Мне, во-первых, некогда, а во-вторых, все равно ничего не видно. – Ясно… А на кого вы, как продавщица, чаще внимание обращаете… ну в смысле покупателей? – Я не понимаю. – Стоит время на этого типа тратить или нет – все равно ничего не купит? – А, это… не знаю, это как-то видно сразу. Я когда только работать начала, путалась. У нас тут правило – каждого, кто заходит в отдел, мы обязаны спросить – могу ли я чем-то помочь. Но порой спрашивать бесполезно. – Ага, а в тот вечер был кто-то из покупателей… кого и спрашивать было бесполезно, все равно он вряд ли что-то купит?.. – Нет, я ничего такого не заметила. – Может, какой-то мужчина? – Сюда к нам мужчины в основном с женами заходят. А так только если Восьмое марта на носу или Новый год. – Сколько продавщиц работает на втором этаже? – Обычно трое. Неля в отделе игрушек, это на той стороне. А в отделе одежды Наташа Слонова, моя подруга, кстати, и новенькая… как ее… Лена, но она уволилась два дня назад. – Это из отдела постельного белья? – Да, там она стояла. Но уволилась, сказала, что ближе к дому себе место подыскала, она где-то в Митине живет, что ли, ездить далеко. – И как же отдел белья? Что же, он без продавца остался? – Наташа Слонова пока что согласилась на две ставки. Ой, да там же вообще почти никого целыми днями. Наверху… Простите, я не должна этого говорить, но… у нас тут не слишком бойкая торговля. Одежда… все эти тряпки-покрывала… Скажите, а как убили эту женщину? Когда? А вдруг ее убили ночью? Что-то дрогнуло в голосе малышки Вероники при этой фразе. И Катя, лишенная диктофона, почувствовала это, как барометр – малейшее колебание. Интонация… и тут опять что-то скрыто под этой интонацией… Интересно, опер просек? Нет… упустил… – По-вашему, это возможно, что покупательница осталась ночью в универмаге, когда тут все закрыли и сдали на охрану? – Некоторые вещи только кажутся невозможными. – Как это понимать? – А что у нее с лицом? Это кровь… красное? – Она не покупала у вас тут в отделе помаду? – Нет, я же сказала, она разозлилась… потому что у нас в продаже не оказалось такого аромата, который она хотела. Она не купила ничего. Итак, Ксения Зайцева, обвиняемая по делу о мошенничестве, в последний день своей жизни не купила ничего… – А где сейчас ваша подруга Наталья Слонова, из отдела одежды, не знаете? На работу она не явилась. – Так у нее дочка заболела, Машка. Еще вчера… она так беспокоилась, не могла конца смены дождаться… Наверное, больничный пришлось взять. Хотя у нас тут это не поощряется. Хозяин… Шеин, он как-то на собрании персонала, когда с нами знакомился, говорил, что больным надо дома сидеть, печься о здоровье. |