Книга Леди и Некромант, страница 68 – Екатерина Воронцова

Камней здесь тысяча, если не больше. Полированные и граненые. Пришитые на золотой панцирь парадного одеяния… а нужный мне потерялся.

Смотри, Оливия… даже если мутит, все равно смотри. Это просто-напросто мертвец. Неприятно, но и только… ему нужна твоя помощь, и ты обещала помочь.

А теперь противно?

Ничего.

Противно — не смертельно. От тебя ведь не требуется добыть сердце дракона или перо птицы Рух, всего-то и надо — забрать украшение… обыкновенное украшение…

Я увидела его.

И, преодолев отвращение, схватила бледный камень.

Потянула.

Вот только не учла, что цепочку эту надели. И теперь ее только снять или…

— Сабли там. — Альер возник за спиной. — Выбирай любую. Хорошая имперская сталь. В крови прокаленная… заговоренная… хватит одного удара. У детей кости хрупкие.

— Замолчи! — взмолилась я. — А если застежку поискать…

…ее ведь не существует…

— Или через голову…

— Боюсь, волосы окаменели. Все-таки герметичность была нарушена. Полагаю, не случайно. Оливия, я мертв. И больно мне не будет.

Это я понимала, вот только понимания недостаточно.

Вдох.

И вниз. Сабля сама просится в руки. Что ж, ей тоже не хотелось умирать. Она была создана вовсе не для того, чтобы тихо зарастать пылью и ржавчиной где-то в склепе. И теперь всей своей стальной душой она рвалась на волю.

Один удар.

Главное, прицелиться хорошо… и не смотреть. Сабля не подведет. Тяжелый клинок сам ухнул вниз. На мгновенье задержался, а после… после просел под собственным весом. Вот так. Теперь вынуть. И потянуть за каплю кулон. Главное, к цепочке не прикасаться…

— Между прочим, за маску можно изрядно выручить. — Альер, в отличие от меня, не страдал ни угрызениями совести, ни отвращением. — И если полог снять… черные алмазы…

— Нет.

Я спешно спустилась, стараясь не думать о том, что только что сделала.

Сделала и сделала.

С разрешения хозяина тела, между прочим…

— Тогда собирайся, а то за пределами склепа я и вправду мало на что способен. Твоего человека вытащить надо…

Я оглянулась.

Ричард сидел, сжавшись в комок, обняв себя руками, и раскачивался.

— Не волнуйся, с ним все в порядке. В относительном. Драконья кровь избавит от ожогов, но вот с истощением здесь не справиться.

Альер почесал кончик носа.

— Низшие все-таки очень хрупки… а я рассчитывал, что он нам поможет.

— В чем?

Я все-таки вытерла цепочку о платье, ему уже ничем не повредишь, а мне будет спокойней знать, что эта штуковина чистая. Или относительно чистая.

— Надень ее.

— Не раньше, чем помою.

Я присела и, отодрав от нижней юбки еще один лоскут — от юбок остались одни ошметки, замотала запястье, а поверх повязки уже и цепочку надела, трижды обернув вокруг руки. Как-то так… не потеряется.

— Уж постарайся. — Альер явно был недоволен, но спорить, к счастью, не стал. — Сейчас надо собраться. Возьми его сумку, она выглядит просторной.

Ричард сидел.

Уставился в одну точку и сидел. И выглядел… в гроб краше кладут.

— Он выживет. Если мы поспешим и уберемся отсюда вовремя. А если нет, найдешь себе другого.

— Найду ли?

— Оглянись, — он провел рукой. — Мне говорили, что людей больше не продают, но… это ведь не значит, что их нельзя купить…

…возражать я не стала. Не время для таких споров. Не место. И… просто не хочется.

И понеслось.

…алмазы розовые и голубые.

Черные, которые хранились в отдельной шкатулке… рубины, сапфиры… я в жизни не держала столько драгоценностей. И странно, что в сумме своей они не вызывали восторга. Камни и камни. Стекло граненое. Наверное, будь я ювелиром, отнеслась бы иначе. А так я брала шкатулку за шкатулкой и просто ссыпала их содержимое в необъятную сумку Ричарда.

…драгоценный пояс обвил мою талию.

Серьги в уши.

И две пары в сумку же, которая раздулась, грозя треснуть.

Вязку ожерелий на шею. И доску, вроде шахматной, но с четырьмя видами клеток. Ящики с фигурками, довольно увесистые. Я бы не стала их трогать, но Альер уперся.

Его любимая доска.

И чеканный таз-рукомойник…

— У тебя рук нет!

— Есть, — он вытянул их.

— Они нематериальны.

— И что? Мне теперь без любимых вещей обходиться?

Я не нашла, что возразить. И подняла таз, который весил килограмма этак два, а то и все три. Надеюсь, Альер найдет в себе силы расстаться с любимым креслом. Его я просто не подниму.

— Ладно, — дух огляделся, — возьми еще тиару И пойдем. Если что понадобится, вернемся. Оливия, не стой. Возьми все-таки тиару…

Я подошла к мертвой женщине.

— Она принадлежит твоей матери!

— И что? — вполне искренне удивился Альер. — Я уже говорил тебе, что мама давным-давно мертва, что тиара ей не нужна, а работа хорошая. И алмазов здесь… немерено. Вижу. Сама тиара хрупка и тонка, воплощение морозного узора.

Прекрасна.

— Отец подарил ее матери в благодарность за мое рождение. Она надеялась, что, когда мне исполнится семь и Регалии подтвердят мое право наследования, она получит Малую корону.

Альер склонил голову набок.

— Мне жаль, что ее убили…

— Только ее?

— Оливия, — он встряхнулся, — в мое время не принято было думать о низших.

— Твое время ушло.

— А я остался. Тебе повезло, что я умер достаточно молодым и не успел закостенеть. Да, от некоторых привычек избавиться трудно, но поверь, с любым иным моим родичем… даже с матушкой, которая лишь входила в императорский гарем, тебе было бы сложней иметь дело.

Верю.

Но все равно… грабить мертвых…

— Окажи ей услугу, если тебя так волнует. И тиара станет платой.

— Какую услугу?

Альер прислушался. И губы его дрогнули.

— Она бы хотела коснуться его. Если, конечно, ты не побрезгуешь… а если побрезгуешь, просто бери. Я разрешаю. Да, матушка, я ей разрешаю!

По склепу пронесся порыв ветра, и пламя в чашах на мгновенье погасло, но лишь затем, чтобы вспыхнуть с новой силой.

— Не обращай внимания. Она капризна, как и все наложницы. Если бы я дожил до семи, мне бы подарили нескольких… что ты так удивлена? Мы рано взрослели… были свои причины.