Онлайн книга «Настоящая ложь»
Когда все трое едва не посинели и дрожали от холода, они вернулись на одеяло Имоджен, и Джул оказалась посередине. Форрест лежал с одной стороны, завернувшись в полотенце с морским рисунком, а Имоджен – с другой стороны, лицом к солнцу, покрытая капельками воды. – Куда ты уехала из Гринбрайара? – спросила Имоджен. – После того, как меня вышвырнули оттуда, – сказала Джул, – мы с тетей уехали из Нью-Йорка. – Тебя не вышвырнули, – радостно произнесла Имоджен. Форрест отложил журнал. – Еще как вышвырнули. – Парочка явно заинтересовалась. – За проституцию, – добавила Джул. Лицо Имоджен потемнело. – Шучу. У меня такой юмор. Имоджен засмеялась, глухо и медленно, прикрывая рот рукой. – Тина… как ее там… любила поиздеваться надо мной в раздевалке. Ну, и вообще говорила кучу гадостей, – рассказала Джул. – Мое терпение лопнуло, и я ударила ее головой о кирпичную стену. Все кончилось тем, что пришлось накладывать ей швы. – Тина… это та, что с кудряшками? Высокая? – спросила Имоджен. – Нет. Коротышка, которая ходила за дылдой хвостом. – Что-то я не могу ее вспомнить. – И к лучшему. – Так ты долбанула ее головой об стену? Джул кивнула. – Я драчун. Можно назвать это талантом. – Драчун? – переспросил Форрест. – Боец, – гордо произнесла Джул. – Не для забавы, но… вы понимаете. Самооборона. Борьба со злом. Защита Готэм-Сити [67]. – Не могу поверить, что никогда не слышала о том, как ты отправила кого-то на больничную койку, – сказала Имоджен. – Они замяли это дело. Тина не хотела пересудов. Тогда пришлось бы рассказывать, что она делала со мной до того, как я смогла ее остановить. Ну, и репутация Гринбрайара пострадала бы. Еще бы, девочки дерутся. К тому же на носу был зимний концерт. Когда приходят все родители. Мне разрешили спеть, прежде чем выгнали из школы. Помнишь? Солировала та девчонка, Каравэй. – О, да. Пейтон Каравэй. – Мы исполняли песню Гершвина. – И «Рудольфа» [68], – подсказала Имоджен. – Мы считали себя слишком взрослыми для «Рудольфа». Выглядело смешно и нелепо. – Ты была в синем бархатном платье с вытачками спереди. Имоджен закрыла руками глаза. – Не могу поверить, что ты помнишь то платье! Моя мама всегда заставляла меня надевать такие платья на праздники, а ведь мы даже не отмечаем Рождество. Наряжала меня как куклу «Американская девушка» [69]. Форрест тронул Джул за плечо. – Должно быть, ты осенью начинаешь учебу в колледже. – На самом деле я окончила школу раньше. Так что я уже год как студентка. – Где? – В Стэнфорде. – Ты знаешь Элли Торнберри? – спросила Имоджен. – Она тоже там учится. – Не думаю. – А Уолкера Д’Анджело? – спросил Форрест. – Он аспирант на кафедре истории искусств. – Форрест уже отстрелялся с учебой и получил диплом, – объяснила Имоджен. – Но для меня колледж был как чертоги ада, так что я решила закончить с этим. – Ты толком и не пыталась, – сказал Форрест. – Говоришь как мой отец. – О, какие мы обидчивые. Имми надела темные очки. – Форрест пишет роман. – Что за роман? – оживилась Джул. – Немного от Сэмюэла Беккета [70] вперемежку с Хантером Томпсоном [71], – сказал Форрест. – И я большой поклонник Пинчона [72], так что он влияет на мое творчество. – Удачи, – пожелала ему Джул. – О, а ты и в самом деле драчун, – сказал Форрест. – Знаешь, Имоджен, она мне все больше нравится. – Ему нравятся стервы, – усмехнулась Имоджен. – Это одно из немногих его привлекательных качеств. – А он нравится нам? – съязвила Джул. – Мы терпим его за смазливую внешность, – ответила Имми. Все дружно проголодались и отправились в торговые ряды у маяка Аквина, где было полно закусочных на колесах. Форрест заказал три бумажных пакетика жареной картошки. Имми широко улыбнулась парню за прилавком: – Вы будете смеяться, но мне нужно четыре ломтика лимона для «Снэпл» [73]. Я тащусь от лимона. Можете оказать мне такую любезность? Продавец удивился: – Лимон? – Четыре ломтика, – повторила Имми. Она оперлась локтями о прилавок и подалась вперед, заглядывая ему в лицо. – Конечно, – сказал он. – Вы смеетесь надо мной, – поддразнила она. – Я не смеюсь. – Вы смеетесь про себя. – Нет. – Он уже нарезал лимон и подтолкнул к ней через прилавок красно-белый бумажный стаканчик. – Ну, тогда спасибо, что так серьезно отнеслись к моим лимонам, – сказала Имоджен. Она взяла один ломтик и засунула его в рот, надкусывая и смакуя сочную мякоть. – Для лимонов очень важно уважение. От этого они чувствуют себя особо ценными фруктами, – произнесла она с набитым цедрой ртом. Компания устроилась за столиком для пикника с видом на парковку и море. По другую сторону автостоянки отдыхающие запускали воздушных змеев, которых подхватывал и гонял по небу сильный ветер. Побитый временем белесовато-серый стол слегка покачивался. Имоджен ограничилась парой ломтиков картошки, а потом достала из сумки банан и принялась ковырять его ложкой. |