Онлайн книга «Улисс»
|
ДОВЛЕЕТ ДНЕВИ [525]… Дж.Дж.О'Моллой со слабою улыбкою принял вызов. – Дорогой Майлс, – проговорил он, отбрасывая свою сигарету, – вы сделали неверные выводы из моих слов. В настоящий момент на меня не возложена защита третьей профессии [526] qua профессии, но все же резвость ваших коркских ног слишком заносит вас [527]. Отчего нам не вспомнить Генри Граттана [528] и Флуда или Демосфена или Эдмунда Берка? Мы все знаем Игнатия Галлахера и его шефа из Чейплизода, Хармсуорта [529], издававшего желтые газетенки, а также и его американского кузена из помойного листка в стиле Бауэри, не говоря уж про «Новости Падди Келли» [530], «Приключения Пью» и нашего недремлющего друга «Скиберинского орла». Зачем непременно вспоминать такого мастера адвокатских речей, как Уайтсайд? Довлеет дневи газета его. ОТЗВУКИ ДАВНИХ ДНЕЙ – Граттан и Флуд писали вот для этой самой газеты, – выкрикнул редактор ему в лицо. – Патриоты и добровольцы. А теперь вы где? Основана в 1763-м. Доктор Льюкас [531]. А кого сейчас можно сравнить с Джоном Филпотом Каррэном [532]? Тьфу! – Ну, что ж, – сказал Дж.Дж.О'Моллой, – вот, скажем, королевский адвокат Буш [533]. – Буш? – повторил редактор. – Что же, согласен. Буш, я согласен. У него в крови это есть. Кендал Буш, то есть, я хочу сказать, Сеймур Буш. – Он бы уже давно восседал в судьях, – сказал профессор, – если бы не… Ну ладно, не будем. Дж.Дж.О'Моллой повернулся к Стивену и тихо, с расстановкой сказал: – Я думаю, самая отточенная фраза, какую я слышал в жизни, вышла из уст Сеймура Буша. Слушалось дело о братоубийстве, то самое дело Чайлдса. Буш защищал его. И мне в ушную полость влил настой [534]. Кстати, как же он узнал это? Ведь он умер во сне. Или эту другую историю [535], про зверя с двумя спинами? – И какова же она была? – спросил профессор. ITALIA, MAGISTRA ARTIUM [536] – Он говорил о принципе правосудия на основе доказательств, согласно римскому праву, – сказал О'Моллой. – Он противопоставлял его более древнему Моисееву закону [537], lex talionis [538], и здесь напомнил про Моисея Микеланджело в Ватикане [539]. – М-да. – Несколько тщательно подобранных слов, – возвестил Ленехан. – Тишина! Последовала пауза. Дж.Дж.О'Моллой извлек свой портсигар. Напрасно замерли. Какая-нибудь ерунда. Вестник задумчиво вынул спички и закурил сигару. Позднее я часто думал, оглядываясь назад, на эти странные дни, не это ли крохотное действие, столь само по себе пустое, это чирканье этой спички, определило впоследствии всю судьбу двух наших существований [540]. ОТТОЧЕННАЯ ФРАЗА Дж.Дж.О'Моллой продолжал, оттеняя каждое слово: – Он сказал о нем: это музыка, застывшая в мраморе, каменное изваяние, рогатое и устрашающее, божественное в человеческой форме, это вечный символ мудрости и прозрения, который достоин жить, если только достойно жить что-либо, исполненное воображением или рукою скульптора во мраморе, духовно преображенном и преображающем . Волнистое движение его гибкой руки эхом сопровождало фразу. – Блестяще! – тотчас отозвался Майлс Кроуфорд. – Божественное вдохновение, – промолвил мистер О'Мэдден Берк. – А вам понравилось? – спросил Дж.Дж.О'Моллой у Стивена. Стивен, плененный до глубины красотой языка и жеста, лишь молча покраснел. Он взял сигарету из раскрытого портсигара, и Дж.Дж.О'Моллой протянул портсигар Майлсу Кроуфорду. Ленехан, как и прежде, дал им прикурить, а потом уцепил трофей, говоря: |