Онлайн книга «Улисс»
|
Дряблые складки у него на шее колыхались как сережки у петуха. Плохо накрахмаленная манишка вдруг выскочила, и он резким движением сунул ее обратно в жилет. – Алло? Редакция «Ивнинг телеграф»… Алло?… Кто говорит?… Да… Да… Да… – От Ф до П – это путь, которым ехал Козья Шкура для алиби. Инчикор, Раундтаун, Уинди Арбор, Пальмерстон парк, Ранела. Ф.А.Б.П. Понятно? Х – трактир Дэви на Верхней Лисон-стрит. Профессор показался в дверях кабинета. – Это Блум звонит, – сказал он. – Пошлите его ко всем чертям, – без промедления отвечал редактор. – Х – это трактир Берка. Ясно? ЛОВКО, И ДАЖЕ ОЧЕНЬ – Ловко, – сказал Ленехан. – И даже очень. – Преподнес им все на тарелочке, – сказал Майлс Кроуфорд. – Всю эту дьявольскую историю. Кошмар, от которого ты никогда не проснешься. – Я видел сам, – с гордостью произнес редактор. – Я сам был при этом. Дик Адаме [509], золотое сердце, добрейший из всех мерзавцев, кого только Господь сподобил родиться в Корке, – и я. Ленехан отвесил поклон воображаемой фигуре и объявил: – Мадам, а там Адам. А роза упала на лапу Азора. – Всю историю! – восклицал Майлс Кроуфорд. – Старушка с Принс-стрит оказалась первой [510]. И был там плач и скрежет зубов. Все из-за одного рекламного объявления. Грегор Грэй сделал эскиз для него и сразу на этом пошел в гору. А потом Падди Хупер обработал Тэй Пэя [511], и тот взял его к себе в «Стар». Сейчас он у Блюменфельда [512]. Вот это пресса. Вот это талант. Пайетт [513]! Вот кто им всем был папочкой! – Отец сенсационной журналистики, – подтвердил Ленехан, – и зять Криса Каллинана [514]. – Алло?… Вы слушаете?… Да, он еще здесь. Вы сами зайдите. – Где вы сейчас найдете такого репортера, а? – восклицал редактор. Он захлопнул подшивку. – Лесьма вовко, – сказал Ленехан мистеру О'Мэддену Берку. – Весьма ловко, – согласился мистер О'Мэдден Берк. Из кабинета появился профессор Макхью. – Кстати, о непобедимых, вы обратили внимание, что нескольких лотошников забрали к главному судье… – Да-да, – с живостью подхватил Дж.Дж.О'Моллой. – Леди Дадли [515] шла домой через парк, хотела поглядеть, как там прошлогодний циклон повалил деревья, и решила купить открытку с видом Дублина. А открытка-то эта оказалась выпущенной в честь то ли Джо Брэди, то ли Главного [516] или Козьей Шкуры. И продавали у самой резиденции вице-короля, можете себе представить! – Теперешние годятся только в департамент мелкого вздора, – продолжал свое Майлс Кроуфорд. – Тьфу! Что пресса, что суд! Где вы теперь найдете такого юриста, как те прежние, как Уайтсайд [517], как Айзек Батт, как среброустый О'Хейган? А? Эх, чушь собачья! Тьфу! Гроша ломаного не стоят! Он смолк, но нервная и презрительная гримаса еще продолжала змеиться на губах у него. Захотела бы какая-нибудь поцеловать эти губы? Как знать! А зачем тогда ты это писал. СКЛАД И ЛАД Губы, клубы. Губы – это каким-то образом клубы, так, что ли? Или же клубы – это губы? Что-то такое должно быть. Клубы, тубы, любы, зубы, грубы. Рифмы: два человека, одеты одинаково, выглядят одинаково, по двое, парами [518]. … la tua pace… che parlar ti piace… mentreche il vento, fa, si tace [519]. Он видел, как они по трое приближаются, девушки в зеленом [520], в розовом, в темно-красном, сплетаясь, per l'aer perso [521], в лиловом, в пурпурном, quella pacifica orifiamma [522] в золоте орифламмы, di rimirar fe piu ardenti [523]. Но я старик, кающийся, в ногах свинец, подчернотою ночи: губы клубы: могила пленила [524]. – Говорите лишь за себя, – сказал мистер О'Мэдден Берк. |