Онлайн книга «Одержимость»
|
– Я все записал. Посмотрим, кто из нас прав. Он отстегнул лямки, нажал кнопку обратной перемотки и положил магнитофон на стол перед Алекс. Зашелестела пленка. – Ты думаешь, это было благоразумно? – Ты что имеешь в виду? – Это могло отпугнуть духов. – Никто не говорил, что магнитофоны запрещены. – Но хотя бы мне ты мог сказать. – Скажи я, и ты бы мне запретила. Он наполнил ее бокал, нахмурился, когда вино дало осадок и сделалось прозрачным. Он поднял бокал за ножку, повернул его к свету: – Цвет хороший. – Очень чистый. – Не слишком водянистое, как ты считаешь? – Нет. – Чуть-чуть желтоватое, да? – взволнованно сказал он. – Последняя партия была зеленоватой. – А что ты делаешь? Добавляешь краситель? Он неодобрительно нахмурился: – Никогда. Я такими вещами не занимаюсь. Окраску придает виноградная шкурка; все зависит от того, как долго выдерживать сусло. Алекс понюхала вино. Поначалу ей показалось, что запах терпковатый, чуть маслянистый, и она наморщила нос. Но, вдохнув второй раз, ощутила слабый сладковатый аромат винограда. – Оно все еще очень молодое, – сказал он, помрачнев. – Ты должен постараться, чтобы оно не получилось слишком уж утонченным. Большинство людей не очень разбираются в винах – они хотят что-нибудь с приятным вкусом. – К черту большинство. Пусть они пьют свою «Голубую монахиню» и «Ирондель». Ты не понимаешь, да? Я хочу создать великое вино. Великое английское вино. Она пригубила, закрыла глаза, шумно прополоскала рот, надеясь, что именно этого он и ждет от нее. Вино было резким, обжигало нёбо, и она поморщилась. Потом проглотила вино, ощутила его движение по пищеводу. Когда оно достигло пустого сжавшегося желудка, ее передернуло. – Хорошо, – сказала она, открыв глаза. – Хорошо, но резковато. Раздался щелчок магнитофона. Дэвид наклонился над ним и нажал клавишу «воспроизведение». Послышалась какофония, и он убрал громкость. – Всякие там молитвы я не стал записывать. Послышались звуки «Весны» Вивальди – звенящая, красивая печаль, насыщенная верой в лучшее. «…Чувствуете теплую, упругую траву под ногами… – зазвучал голос Форда. – Вы видите белые ворота впереди…» – Я пропущу эту часть. – Дэвид включил быструю перемотку. Алекс сидела, в страхе глядя на магнитофон. Раздался странный барабанный бой, потом ужасный скорбный вопль, похожий на крик ведьмы и медленно переходящий в жуткий сдавленный хрип. Она ждала слов, и по спине полз холодок. Но хрип перешел в тихое потрескивание помех. Дэвид нахмурился, принялся тыкать в клавиши, усилил и уменьшил звук. Ничего, кроме шума. Он промотал несколько секунд, попробовал еще раз – опять одни помехи. Недоуменно посмотрел на Алекс. – Что случилось? – Я думаю, он его заглушил. – Заглушил? – Твой друг. Я думаю, он принес устройство для глушения аппаратуры. – Зачем ему это понадобилось? – Вот затем и понадобилось. Дэвид включил быструю перемотку вперед: продолжался белый шум, щелчки, хлопки, шипение. Неожиданно раздались высокие писклявые голоса. Дэвид остановил магнитофон, отмотал чуть назад, потом снова включил воспроизведение. «С тобой все в порядке, дорогая?» – Это был голос Дэвида. Он многозначительно посмотрел на Алекс. «Я… Я в порядке», – прозвучал голос Алекс. После паузы она услышала голос Форда: «Духи ушли». Дэвид выключил магнитофон. – Духи и электричество – они как-то взаимодействуют? – спросила Алекс. Она дрожала и чувствовала, что ее вопрос смешон. – Это жульничество, дорогая. Она покачала головой, не соглашаясь. – Все сплошное жульничество. Она опять покачала головой. – Хотела бы я, чтобы ты оказался прав. * * * Не выключая света, Алекс улеглась на двуспальной кровати с комковатым матрасом. Всю ночь – спала она или бодрствовала – в ее голове звучали вопли, крики и голос Фабиана. Стоило ей соскользнуть в сон, как она тут же просыпалась, слыша его близко, совсем рядом. Она обильно потела, прихлебывала воду из стакана, боясь, что не хватит до утра, а выйти из комнаты и налить еще она слишком боялась. Ночь снаружи была полна звуков. Над водой разносилось уханье совы. Средневековый пруд… Даже во сне Алекс слышала звуки, издаваемые плавающими карпами, – странные гулкие сигналы, шелест ряби, бегущей по воде. Видела одного карпа крупнее всех прочих: он всплыл на поверхность, прорвался сквозь водоросли, на свет божий вынырнуло лицо – жуткое, обожженное человеческое лицо. Алекс дико закричала. Раздался осторожный стук в дверь: – Дорогая, с тобой все в порядке? – Да, все хорошо, спасибо. Она закрыла глаза и попыталась снова уснуть. Звук шагов Дэвида в коридоре внушал ей чувство безопасности. Он спустился по лестнице, открыл кран на кухне, щелкнула на входе и выходе дверная защелка. Теперь звуки снаружи изменились. Защебетали птицы. Атмосфера дышала миром. Алекс открыла глаза: вокруг было утро. Дэвид уже работал на своей винодельне. Открыл тяжелую дверь и вошел в громадный галечный сарай. Как он целыми днями выносил этот запах, похожий на вонь перегара от вчерашней вечеринки? С центральной балки над громадным пластиковым чаном посредине свисал на талях массивный блок. Дэвид стоял на вершине чана, регулировал трос. – Я готова! – прокричала она ему. – Иду! Она смотрела, как он спускается по шаткой лестнице. – Ты чем занимаешься? – Новый чан – его привезли только вчера. Хочу немного его сдвинуть. Буду рад, если ты останешься и сегодня, побудешь здесь на выходных. – Спасибо. Ты не против, если сначала я посмотрю, как буду себя чувствовать? – Если ты наверняка вернешься, то можешь взять «лендровер» и оставить его на станции. – А если я не вернусь, ты останешься без транспорта. Он осмотрел свою винодельню любовным взглядом, словно с трудом заставлял себя оставить ее пусть и на несколько минут. – Ничего страшного. – Счастливчик, – вздохнула она. – У тебя есть что-то такое, что ты так страстно любишь. – У тебя тоже. Она покачала головой: – Я почти не бывала в офисе с того дня… Наверное, порой выпадают такие времена, когда определенные вещи теряют важность. |