Онлайн книга «Одержимость»
|
– Мои клиенты всегда так говорят. – Нелегко заставить себя. Но я… отвлекся. – Он вопросительно посмотрел на нее. – Даже не знаю, с чего начать. – Она сцепила руки, переплела пальцы. – Вокруг меня происходят довольно странные вещи, и они меня пугают. Его глаз снова дернулся. – Какие вещи? – Даже не знаю, как их описать. Странности, для которых не находится объяснения. – Вы не думаете, что ваш разум, возможно, играет с вами шутки? – Нет, это не шутки. – Стоит потерять близкого человека, как разум начинает играть с нами в разные игры. – Это не игры. Правда. Я человек с крепкими нервами и не отличаюсь буйным воображением. – Она посмотрела на него и еще теснее сплела пальцы. – В моем доме происходят очень странные вещи, и не я одна так считаю. Как жаль, что он так молод! – Мне посоветовали… – она снова запнулась, чувствуя себя глуповато под его озабоченным взглядом, – пригласить экзорциста. Он широко раскрыл глаза и устремил на нее долгий пристальный взгляд. – Экзорциста? – Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. – Нет, я так вовсе не думаю. Но мы должны поговорить о тех вещах, которые вас пугают, посмотреть, не найдем ли мы причину… И может быть, поищем решение. – Как вы считаете, мы могли бы поговорить об этом в моем доме? Он задумался, потом ответил: – Конечно, если вам так будет легче. Я загляну в мою записную книжку. – У вас нет возможности поехать со мной сейчас? Он нахмурился, посмотрел на часы: – В четыре мне нужно забрать сына из школы. – Он снова посмотрел на нее, и на его лице тоже отразилась тревога. – Да, давайте сейчас. * * * К счастью, недалеко от дома нашлось свободное место. Алекс притормозила. – Замечательная машина, – сказал Оллсоп. – Ну, она совсем старая, – откликнулась Алекс и тут же пожалела о своем покровительственном тоне. – Ей больше двадцати лет. – Боюсь, церковные служители не ездят на «мерседесах», – с ноткой зависти ответил он. – Вообще-то, владеть такой машиной глупо. Очень дорогое обслуживание. – Нам всем необходимы какие-то компенсации. Алекс посмотрела на него. Что компенсировало ему трудности жизни? Бог? Окаменелости? Мимса уже ушла, оставив одну из своих обычных записок, которые было почти невозможно прочесть. Алекс включила чайник и прошла в коридор. Священник расхаживал по гостиной, посматривал на потолок, хмурился. – С молоком или черный? – Черный, пожалуйста. Без сахара. Она принесла кофе. – Должна заскочить в туалет. Тут есть еще один под лестницей, если вам… – Спасибо. – Он вежливо кивнул. Поднимаясь по лестнице, она вдруг поняла, что в доме до странности жарко, душно, словно весь день работало отопление. Наверху жара усилилась. Алекс потрогала радиатор на площадке – он был холоден как лед. Тревожно огляделась, потом направилась в свою спальню, а из нее – в ванную. Атмосфера там была как в сушильном шкафу. Она остановилась у раковины, чтобы помыть руки, посмотрела на себя в зеркало. Лицо взмокло от пота. Алекс прижала ладонь ко лбу, но лоб был холоден. Почти как лед. Может, у нее начинается грипп? Осторожно, чтобы не размазать косметику, она промокнула лицо полотенцем, закрыла глаза и промокнула веки. Неожиданно на нее хлынул поток холодного воздуха, словно распахнули дверь холодильника. Она ощутила чье-то присутствие, чей-то взгляд. Медленно открыла глаза, посмотрела в зеркало. За ее спиной неподвижно стоял Фабиан. Сердце бешено дернулось в груди, словно палец коснулся оголенного электропровода. Потом все тело резко закололо, и она чуть не закричала от боли. Алекс повернулась к нему и в этот момент поняла, что в комнате нет воздуха – ей нечем дышать. Одетый в белую рубашку и свой любимый мешковатый джемпер, он был настолько реален, что она могла протянуть руку и прикоснуться к нему. Вот только воздуха не было. Он улыбался странной, незнакомой ей иронической улыбкой, а в глубине его темных глаз она видела насмешку, нечто такое, чего никогда прежде не замечала у своего сына. Нечто напоминавшее ей о чем-то ужасном. Она была близка к панике. Колотье стало невыносимым, ее трясло, легкие разрывались, тошнота неотвратимо подступала к горлу. – Игры разума, – услышала она голос священника. – Ваш разум играет с вами. Ее покачнуло, она почувствовала, что теряет сознание. Выставила руки назад, ухватилась за раковину. И тут он исчез. Пошатываясь и хватая ртом воздух, она зашла в спальню, повела вокруг безумным взглядом. Спотыкаясь, бросилась вниз по лестнице, остановилась в коридоре, тяжело дыша. Ее трясло, все тело зудело. Когда она вошла в гостиную, Оллсоп сосредоточенно вглядывался в свой кофе. – Я не знал… – он смущенно посмотрел на нее, – что у вас есть еще один сын. – Что? – Она моргнула, не в силах сказать больше ни слова. – Молодой человек, который только что поднялся по лестнице. Почему он улыбается? Что смешного он находит в этом? Потом она поняла, что это на его лице не улыбка, а нервный тик. – Светловолосый? – с трудом проговорила она. – Да, – спокойно ответил он. – В мешковатом джемпере? Он снова кивнул в ответ. Она вцепилась в подлокотник кресла, чтобы не упасть, – ноги почти не держали. Села и закрыла глаза. Через несколько секунд открыла и уставилась на него. – У меня нет другого сына. Это и был Фабиан. Чашка резко звякнула о блюдце. Потом еще раз. Алекс смотрела, как дрожит ложка в его руке, колотится о стенку чашки, словно играет крохотный музыкальный инструмент. Кофе выплескивался из чашки. – Понимаю, – сказал он наконец. Его правый глаз открылся и закрылся. Он с трудом поставил чашку и блюдце, оглядел комнату. Он явно был сильно потрясен и теперь пытался взять себя в руки. – Так вы это имели в виду? Алекс почувствовала что-то мягкое в руке, поняла, что до сих пор держит полотенце. Начала складывать его, аккуратно разглаживая. – Да, это. – В доме не может быть кто-то еще? – Кого вы имеете в виду? – Ну, мойщик окон или водопроводчик? Кто-нибудь такой? Она отрицательно покачала головой. |