Онлайн книга «Фалько»
|
– Надо, надо оздоровлять Испанию, – прощупывая его, сказал Фалько. – Предпочел бы делать это на передовой. А здесь воняет местью и позором. – Боюсь, это еще самое начало. Если верить радио и газетам, красные бегут и массово сдаются в плен. – Брехня. Я только что оттуда. Дерутся отчаянно за каждую пядь своей территории. – Так что же, к Рождеству не кончится? – удивился Фалько. – Разумеется, нет. Это пропаганда. – Значит, война будет долгой и кровавой? – Представьте себе. Лучшая в мире пехота сошлась с лучшей в мире пехотой. Встретивший визитеров начальник тюрьмы повел их через галерею вдоль длинного ряда окон, освещавших противоположную стену с железной лестницей. Два этажа. Двери камер. Отопления здесь не было, и царил лютый холод. Слышались отдаленные голоса, иногда лязг отпираемых дверей, и шаги отдавались в коридоре со зловещей гулкостью. По дороге начальник рассказал им про человека, ради которого они сюда пришли: член социалистической партии, бывший заместитель начальника тюрьмы в Аликанте, приехал навестить свою семью, остававшуюся в зоне националистов. Пытался бежать в Португалию, но в Бехаре его схватили. Сейчас сидит в камере с еще пятнадцатью заключенными, ждет военно-полевого суда. – Мать живет в Альба-де-Тормесе. Вдова депутата-социалиста. Разумеется, она под наблюдением… Брат записался в «Фалангу», но мы думаем – для того только, чтобы снять с себя подозрения. Арестант по имени Паулино Гомес Сильва ждал их в кабинете с серыми стенами, где были только стол, три стула и портрет каудильо на стене. Начальник оставил их наедине с заключенным и закрыл дверь. Гомес Сильва оказался щуплым и худосочным, с близорукими испуганными глазами на остроскулом лице. На нем был грязный и измятый серый костюм, башмаки без шнурков и рубашка без галстука, сильно залащенная на обшлагах. Все трое уселись, и Фабиан Эстевес без дальних слов достал из кармана пальто сложенный вчетверо план и расстелил его на столе: – Узнаете? Арестант взглянул и тотчас вскинул к нему удивленный и недоверчивый взгляд: – Кто вы такие? – Это неважно. Отвечайте на вопрос. Узнаете, что тут изображено? Гомес Сильва растерянно заморгал: – Ну да, конечно. Это тюрьма в Аликанте. – Опишите все подробно и обозначьте все на плане. – Я не вижу без очков. А очки разбились, когда меня задерживали. – Придвиньтесь поближе. Я вам буду говорить. Тот послушно и точно начал отвечать на вопросы. Главный вход, задний, расстояния, стены, дворы, галереи, камеры. Он говорил, а руки и небритый подбородок с проступившей седой щетиной у него дрожали. Пальцы с отросшими грязными ногтями подцепили сигарету, предложенную Фалько. И на секунду в его глазах измученного животного мелькнула искорка благодарности. – Давно не курили? – спросил Фалько. – Три месяца. – Тяжко, должно быть. Гомес Сильва быстро глянул на Эстевеса и потом на дверь. – Не это здесь самое тяжкое. Фалангист достал записную книжку в клеенчатой обложке, карандаш и пометил в ней ворота, три корпуса, восемь внутренних двориков, часовня, высота стен. Все записал обстоятельно и аккуратно, убористым бисерным почерком, сделал чертежик. Арестант время от времени с немым вопросом в глазах посматривал на Фалько. Тот протянул ему еще одну сигарету. – Ну, думаю, достаточно, – сказал Эстевес, пряча записную книжку. – Я вам не нужен больше? – Нет. Фалько и фалангист поднялись. Гомес Сильва остался сидеть, переводя растерянный взгляд с одного на другого. – Мне как-нибудь зачтется это? – Непременно, – солгал Фалько. – Я три месяца ожидаю суда. И каждый день боюсь, что однажды меня вытащат из камеры и я исчезну, как другие. – Не бойтесь. Ваше дело будет разобрано законным порядком. Мы вам гарантируем. Арестант ухватился за эту надежду. Или хотел ухватиться. Сигарета дрожала у него в пальцах. – Я симпатизирую Национальному Движению, поверьте! Я признал свои политические ошибки… Мой брат – активный член «Фаланги»… Покуда Фабиан Эстевес стучал в дверь, Фалько вывернул весь портсигар в руки Гомесу, и тот взглянул с благодарностью. Начальник тюрьмы проводил их обратно до ворот. – Тут вот какое дело, – сказал ему фалангист на прощание. – По соображениям государственной важности этого арестанта надо бы на какой-то срок изолировать. Пресечь общение с сокамерниками. – Постараюсь. Но вы же сами видели, какая тут у нас скученность, а дальше будет только хуже. – Это приказ руководства «Фаланги» и генштаба каудильо. Необходимо сделать так, чтобы этот заключенный не контактировал с другими. Никто не должен знать, о чем мы тут с ним разговаривали. Начальник тюрьмы в задумчивости сморщил лоб: – И на какой же срок? – Четыре недели – самое малое. Начальник перевел дух: – А-а, ну в таком случае сложностей не предвижу! Как раз вчера мне переслали документы. Через три дня суд. Исходя из опыта его предшественников, можно предположить, что… В машине на обратном пути оба молчали. Не говорили ни о том, какая судьба уготована Паулино Гомесу Сильве, ни о чем другом. Сидя сзади – за рулем был юный и ко всему безразличный солдатик в штатском, – Эстевес листал свою записную книжку, а Фалько смотрел в окно. Вышли на улице Толедо и стали напротив друг друга, глаза в глаза, руки в карманах пальто. В отличие от Фалько, Эстевес был без шляпы. У фалангистов их носить было не принято. – Когда отправляетесь? – спросил Эстевес. – Завтра. – По суше? – Да. – Перейти границу – дело опасное. – Не впервой. – Да, мне говорили. Эстевес чуть улыбнулся – и сразу словно помолодел. Улыбка у него была грустная, будто слишком много он видел за краткий срок. Меланхолик какой, подумал Фалько, и все у него на лбу написано – и прошлое, и будущее. Такие долго не живут. – А что еще вам сказали? – Достаточно. Как, полагаю, и вам обо мне. – Всегда хорошо знать, с кем сел играть. Он полез за портсигаром, но спохватился, что там пусто. Фабиан Эстевес смотрел сквозь него, словно вглядывался в какую-то даль. Накануне адмирал рассказал Фалько, что, когда красным удалось ворваться в северное крыло Алькасара и поднять свой флаг над развалинами, Эстевес был одним из пяти добровольцев, которые с одними пистолетами по приставным лестницам и по веревкам сумели взобраться туда и выбить противника. |