Онлайн книга «Корсары Южных морей»
– А мы, значит, должны протянуть ноги с голоду? – Только защитники Бостона, которые сражались и терпели лишения на протяжении трех месяцев, заслужили право есть. – А я тогда кто такой? – Это вы мне скажите. Выговор у вас странный. Может, вы из тех иноземцев, кто помогает мятежникам? – Что?! – Откуда мне знать! – Вы сомневаетесь в моих словах? – Чтобы в такое время английский моряк болтался без дела и собирался ужинать с какой-то там невестой? Я сразу отметил, что это подозрительно. – А я вот сейчас тебя отмечу! – взорвался бретонец, и удары посыпались на голову ошеломленного внезапной атакой патрульного, мигом выбив из него дух. – Во имя Иль-де-Ба! – воскликнул Каменная Башка. – Ну вот и все! – Вы такой сильный! – восхитилась камеристка. – Достаточно сильный, моя душечка, чтобы нести вас на руках до самого Пекина… Знаете ли вы, где он находится? – Никогда о нем не слышала. – Так обопритесь же на мою руку, и я отведу вас к вашей госпоже. Этот соглядатай очнется еще не скоро. Как же мне осточертели мне эти доносчики и наушники, а пуще всего констебли! Как-то раз наши моряки здорово отделали одного под Ньюкаслом. – Что, правда? – ахнула камеристка, которую здоровяк-боцман, подхватив под руку, тащил за собой точно на буксире. – Уж повеселились мы на славу! – с усмешкой отозвался Каменная Башка. – Наши парни сошли на берег, чтобы отвести душу, и вернулись на борт изрядно навеселе. Пели что твои канарейки! Да только песни наши пришлись не по вкусу местному констеблю. И этот павлин заявился на корабль, чтобы арестовать гуляк за нарушение общественного спокойствия и отвести к мировому судье. О том, что было дальше, я умолчу. Скажу только, что наутро палуба тряслась от взрывов хохота. Подхожу, чтоб навести порядок, и что же я вижу? – Что? – Один из этих шалых парней, переодетый констеблем, стоит перед командой. Напыжился, подбоченился и жезлом этак по палубе постукивает! – Как же так? – А вы еще не смекнули, моя прелестная Нелли? Эти шалопаи констебля раздели, жезл у него отобрали да и ссадили бедолагу на берег, почитай, в чем мать родила, – хвастался бретонец. – По счастью, ветер нам благоприятствовал, был час прилива, и корвет всего в четыре галса оказался вдали от британских берегов. Страшно подумать, что случилось бы, если бы до нас добрались англичане! – Какие вы, однако, ужасные люди! – воскликнула камеристка, одарив боцмана взглядом, полным глубокого восхищения. – Нет, мисс, люди мы вполне мягкосердечные, если не вставлять нам палки в колеса. Вот тогда мы точно свирепеем не хуже диких зверей! – Не так давно мне пришлось самой в этом убедиться. – Большое дело. Подумаешь, отвесил олуху пару тумаков! Он заслужил куда больше, моя сладкая Нелли… Не тревожьтесь, со мной вам нечего бояться! – Я в этом и не сомневалась, мистер… Как ваше имя? – На корабле все зовут меня Каменная Башка, – представился бретонец. – Отчего же это вас так прозвали? – Да оттого, что у нас, бретонцев, головы крепкие, как наши скалы. Когда мы идем на абордаж, наши головы служат нам не хуже, чем сабли. Пройдя сквозь череду опустевших улочек, бретонец и камеристка оказались перед постоялым двором «Тридцать бизоньих рогов». Баронет и Малыш Флокко как раз приступили к завтраку. – Вот и мы, капитан, – объявил бретонец, отпустив локоток камеристки. – Как видите, мы, корсары, свое всегда возьмем. С любезностью истинного джентльмена Корсар кивнул камеристке, а потом в тревоге спросил: – Маркиз мертв? – Нет, капитан, рана оказалась не смертельной, – успокоил Каменная Башка. – Ступайте к вашей госпоже, – обратился баронет к Диане. – Хозяин вас проводит. Каменная Голова проводил камеристку в комнату Мэри. – Ты сильно рисковал? – спросил капитан бретонца, который тотчас набросился на еду. – Капитан, – возмутился тот, – вы что, за мальчишку меня принимаете? Я лишь задал трепку одному не в меру любопытному господину, который имел наглость спросить меня, куда это я направляюсь с сушеной треской под мышкой. – Уж не отправил ли ты его на тот свет? – встрял Малыш Флокко. – Если хочешь проверить, пошарь под деревьями в садике перед башней. Да только я бы не советовал тебе ради этого бросать недоеденным завтрак, сынок… Во имя Иль-де-Ба! А как там мой солдатик? Уже зарыт в погребе? – Что с ним станется! Храпит, как боров! – отвечал марсовой. – Тысяча чертей! Что за луженые желудки у этих немцев! Они и скорпионий яд переварят. – За тобой никто не следил? – спросил баронет. – Не думаю, капитан. Мы нарочно плутали по дороге сюда. – И все же здесь мне неспокойно. – Да кому придет на ум, что мы здесь? – Иногда достаточно оставить самую пустяковую зацепку. – Да мы их живо успокоим абордажными саблями. Верно, Малыш Флокко? – А то! – подтвердил марсовой. – К тому же мы здесь надолго не останемся, – продолжил Каменная Башка, прикончив последний кусок сыра и запив его двумя стаканами вина. – Пока солдатик спит, мы с Малышом Флокко пройдемся вдоль укреплений и разведаем, как можно пробраться к побережью, с вашего позволения. – Я тоже хочу оказаться на корвете. Успокоюсь не раньше, чем леди Мэри ступит на борт «Громовержца». – Что ж, Малыш Флокко, раскуривай свою трубку и пойдем прогуляемся под свинцовым дождиком. – Свинец что… Главное, чтобы на нас чугунное ядро не свалилось! – Да разве мы не бретонцы, крепкие, как прибрежные скалы? – воскликнул боцман, поднялся с воинственным видом, зажав в зубах трубку, выпятил грудь колесом и возложил свою медвежью лапу на рукоять сабли. – Во имя Иль-де-Ба! – самодовольно воскликнул он, увидев себя в закопченном и седом от старости зеркале на стене. – Что и говорить, вояка из меня хоть куда! – Потому-то Нелли и втрескалась в тебя с первого взгляда, – поддел Малыш Флокко. Каменная Башка покосился на него: – Она-то конечно, ну а я? В такую-то треску, с зубами длинней пеликаньего клюва? И потом, эти женщины только и знают, что потрошить наши карманы. А я и без них могу найти славное применение своим денежкам. – Говори, говори… А сам влип по уши! – Ну ты и наглец! Идем! Старая акула и не думает бить хвостом перед какой-то там треской. Проглотит с полдюжины зараз – и довольно. Он осушил последний стакан и двинулся прочь, зажав трубку в зубах и засунув руки в прискорбно пустые карманы морского мундира. Раскурив свою трубку, закадычный приятель последовал за ним. |