Онлайн книга «Природа зверя»
– Очень большую, – добавил Бовуар, внимательно глядя на Лепажей. – Пусковую установку. Она называется «суперорудие». – Значит, Лоран говорил правду, – сказал Ал, обращаясь к Лакост. Его глаза молили о чем-то, но она не могла понять о чем. О прощении? О возможности не знать? О том, чтобы она ушла вместе со своей новостью? – Я ему не поверил. Посмеялся только. – Мы оба не поверили, – сказала Иви. – Нет, ты-то хотела пойти посмотреть – может, он правду говорит. – Но он тут же сказал нам о монстре, – напомнила ему Иви. – Уж в это никак нельзя было поверить. – Черт, – сказал Ал. Это слово прозвучало скорее как мольба, чем брань. – О нет. – Лепаж закрыл глаза и опустил голову, слабо покачивая ею. – Как я мог? – Не вы один ему не поверили, – сказала Лакост. – Никто из нас тоже не поверил. Старший инспектор Лакост говорила сочувственным голосом, однако ни на миг не забывала, что, возможно, говорит с убийцей Лорана. – Позвольте осмотреть дом? – произнес инспектор Бовуар. Ал и Иви кивнули и пошли вслед за ними внутрь своего жилища. Агенты, которые пришли с ними, принялись обыскивать первый этаж, а Лакост и Бовуар поднялись в спальни второго. Пока Лакост обыскивала комнату Ала и Иви, Жан Ги занимался спальней Лорана, открывал все ящики, заглядывал за постеры, прикнопленные к стенам. Он опустился на четвереньки и заглянул под кровать, под матрас, под подушку, под коврик. Обыскал стенной шкаф, карманы одежды Лорана. Все места, где умный ребенок мог что-то прятать. Но ничего не обнаружил. Лоран отличался любопытством, фантазией, но вот скрытности в его характере не было. Напротив, он, казалось, стремился рассказать всем обо всем. В спальне ничего не было спрятано. На столике у кровати лежала коллекция камешков с вкраплениям кварца и золотой обманки. И раскрытая книга. «Le chandail de Hockey» Роша Карье [44]. Одна из любимых книг детства Жана Ги. О квебекском мальчишке, яром фанате команды «Монреаль Канадиенз», которому по ошибке присылают хоккейный свитер торонтской «Мейпл Ливз», и мальчику приходится носить его. Жан Ги взял в руки книгу и обнаружил, что мальчик уже приближался к концу истории. Он положил книгу точно на то место, где она лежала, и задержал руку на знакомой иллюстрации на обложке. – Есть что-нибудь? – спросила Лакост. – Ничего. – Все в порядке? – В порядке. Изабель взяла маленькую картинку в рамке с изображением ягненка, посмотрела на аккуратную надпись на заднике. «Мой сын». И сердечко рядом. Изабель вернула картинку на место. Необходимая работа, но старший инспектор все равно чувствовала, что вторгается в чужую жизнь. – А у тебя? – спросил Бовуар. – Ничего особенного. Она узнала, что у Ала увеличена простата, а Иви делает восковую эпиляцию волос на лице и кто-то из них пользуется медицинскими свечами. Ал читает книги о солнечной энергии и исторические романы, а Иви – брошюры о выращивании экологически чистых плодов и биографии. Телевизора в доме не было, только старый стационарный компьютер. Лакост включила его, просмотрела файлы, прочитала электронные письма от клиентов, семьи и друзей. Соболезнования, поток которых за последние дни уже иссяк. Закончив работу, они присоединились к Лепажам и Кларе в гостиной маленького дома. Клара приготовила чай и предложила полицейским, но они отказались. В комнате бросалась в глаза большая кирпичная печь со вставной плитой. Рядом с печью напротив друг друга стояли два дивана с наброшенными на спинки вязаными пледами. Полы были выстланы досками, поцарапанными и щербатыми. Тут и там лежали сплетенные из лоскутов коврики. Старая собака разлеглась на полу у кресла-качалки, положив голову на лапы. Рядом с креслом стояла на подставке гитара. Бовуар подошел к стереосистеме, взглянул на пластинки и кассеты. Вытащил один из виниловых альбомов и узнал улыбающееся лицо на обложке. Курчавая рыжеволосая голова, окладистая рыжая борода, клетчатая фланелевая рубаха и джинсы с вышитыми на них «знаками мира». Не хватало только сигареты с марихуаной. Еще он узнал фон, на котором сделан снимок, – три высокие сосны. Альбом назывался «Психушка». – Ваш? – спросил Бовуар, хотя заранее знал ответ. Ал кивнул. Иви взяла мужа за руку. – Вы ведь американец, верно? – спросила Лакост. – Уклонист от призыва? Ал кивнул: – Нас таких много было. – Я знаю, – сказала Лакост. – Это было не обвинение. А почему вы приехали сюда? – Чтобы меня не отправили воевать, – ответил Ал. – Нет, почему именно сюда? – Я пересек границу из Вермонта. Устал. Наступил вечер. Я увидел огни в деревне. И остановился. И остался. Его речь прозвучала почти по-детски, отрывистыми повествовательными предложениями. – Когда это случилось? – В семидесятом году. – Более сорока лет назад, – заметил Бовуар. – Вы знаете что-нибудь о пушке в лесу? – спросила Лакост. – Нет. Ненавижу пушки. – Лоран больше ничего не говорил о своей находке? Кому-нибудь еще про нее рассказывал? – спросил Бовуар. Ал и Иви отрицательно покачали головой. – Не рассказывал? Или вы не знаете? – уточнил Бовуар. – Если он с кем и говорил, то нам не сказал, – ответила Иви. – Но, наверное, говорил, да? Его убили из-за этой пушки? – Мы так считаем, – ответила Лакост. – Может быть, вспомните какие-нибудь слова Лорана, которые нам помогут? – Он пришел домой, мы поужинали. Лоран читал, мы с Алом собирали овощные корзинки, а потом пошли спать. Вечер ничем не отличался от других. – А на следующее утро? – спросила Лакост. – Он позавтракал и, как всегда, укатил на своем велосипеде. Иви закрыла глаза, и Лакост с Бовуаром поняли, что она видит. Спину своего мальчика, уезжающего навстречу солнцу. Но так и не вернувшегося. – Мы осмотрели его комнату, но ничего не нашли, – сказал Бовуар. – Вы там ничего не меняли? Ничего нового не появилось? – Например? – спросила Иви. «Например, спусковой механизм для оружия массового поражения, – подумал Бовуар. – Или планы Армагеддона». |