Онлайн книга «Love Forever?»
|
– Хватит врать, Лихачев! Это ты специально мою бдительность усыпляешь, чтобы я вся растаяла от твоих сладких слов, а ты еще что-нибудь отчебучишь, вроде мобильников. – Ничего я не отчебучу. Зачем мне? Я, может, и на дачу-то поехал только из-за тебя. Надеялся, что удастся как-нибудь остаться с тобой наедине и признаться в своих чувствах. Разве не я уговаривал тебя не уезжать домой? – Да? А если бы я сейчас поплыла вместе со всеми? – Другую возможность нашел бы… – Нет, я те-бе не ве-рю, – по слогам произнесла Крис, чтобы до Шурика лучше дошло. – Зря. Я тебе даже стихи посвятил. Хочешь, прочитаю? – Валяй. – Ну… слушай:Что так сердце, что так сердце растревожено, Будто ветром тронуло струну. О любви стихов так много сложено, Я свои тебе сейчас еще прочту… Шурик под пристальным взглядом Крис сбился и закончил гораздо хуже, чем начал: – В общем… и так далее… – Что значит «и так далее»? Сами стихи-то где? Это же только вступление: «Я свои тебе сейчас еще прочту»! – Ну… там дальше, значит, так:Посажу по всей стране цветы весенние… Потом я немного подзабыл, потому что волнуюсь… А в конце вообще красиво: И отныне все, что я ни сделаю, Добрым именем твоим я назову. Ну как? Нравится? – Вообще-то нравится, только в несколько другой интерпретации. Это любимая песня моей бабушки: О любви так много песен сложено, Я спою тебе, спою еще одну. Прикалываешься, да, Шурик? Лихачев рассмеялся: – Ну, прикольнулся немного. Песня-то старая! Откуда мне знать, что ты ее от бабушки слышала. Но это все от того, что сам я сочинять не умею, а хочется сказать что-нибудь красивое. Ты в самом деле мне нравишься, Крис! И Маслякова твоего я как-нибудь убью! Вот увидишь! – Значит, ты утверждаешь, что я тебе нравлюсь? – хитро улыбнувшись, решила уточнить Крис. – Утверждаю. – Может, скажешь, что в меня влюблен? – Ну… можно и так назвать мое чувство. – А что, Шурик, способен ли ты признаться в этом своем чувстве… громогласно? – Громогласно? – удивился Лихачев. – Зачем? Любовь – дело интимное! – Ну… в общем-то, конечно, ты прав, но… – Крис посмотрела вдаль, где плескались и хохотали одноклассники, и спросила: – Но как же быть с Антоном? – А какое мне дело до Антона? – Шурик вопросительно посмотрел на Камчаткину. – Но он ведь твой друг? – ответила она. – А ты, как знаток старых песен, должен помнить такую:Если случится, что друг влюблен, А я на его пути, Уйду с дороги, таков закон — Третий должен уйти! – Так, может, Масляков и есть третий, который должен уйти, тем более что он и так уже ушел «в море» с Третьяковой. И вообще, часа не проходит, чтобы вы с Антоном не поссорились! Разве это любовь? Крис еще раз вгляделась в фигуры плещущихся друзей, пытаясь угадать в них Антона и Лену Третьякову. Похоже, что они действительно были рядом. – Ну, хорошо, – сказала огорченная Камчаткина. – Ты прав, всем о нашем разговоре знать совершенно не обязательно, но с Антоном, я считаю, ты должен все-таки объясниться: мол, так и так – мне нравится твоя девушка и… все такое прочее… – А ты, стало быть, согласна теперь… ну… проводить время со мной? – А я, Шурик, еще подумаю, кого мне выбрать, в зависимости от того, как Масляков прореагирует на твое заявление. – То есть в принципе ты согласна вот так, за здорово живешь, поменять Антоху на меня? – Слушай, Лихачев, я что-то тебя не понимаю, – поморщилась Крис. – Ты сам-то знаешь, чего хочешь? – Я просто подумал… – замялся Шурик. – А что, если завтра к тебе, к примеру, Соленко подвалит с тем же самым. Ты тоже согласишься? – Во-первых, Соленко увлечен совершенно другой особой, а во-вторых, ты узнаешь, как я поступлю, не раньше, чем кто-нибудь действительно подвалит! – бросила ему Крис и опять принялась разглядывать одноклассников, которые уже двигались к берегу. Аня Кашуба и Лена Третьякова с большим удовлетворением отметили, что Крис и Шурик так и сидят друг против друга на камнях, а не рядышком на песочке, и лица у них не очень довольные. Наверняка поцапались. Эта Камчаткина ни с кем не умеет общаться мирно. Как ее только Масляков выносит? Когда все наконец выбрались из воды, Антон, демонстративно пройдя мимо Крис и устроившись на песке возле Лены, спросил: – Ну и что дальше будем делать? По-моему, залив уже всем надоел до ужаса. А впереди еще целый завтрашний день. Надо как-то разнообразить удовольствия. Кто-нибудь может что-нибудь предложить? – Я предлагаю сыграть в фанты, – мгновенно отозвалась Крис. – Совсем перегрелась на своем камне, – с легким презрением в голосе проговорила Аня. – Может, тогда лучше в «Ручеек» или уж сразу в «Дочки-матери»? – Ну, хорошо! Не нравятся фанты – не надо! Придумайте что-нибудь другое! Сколько можно купаться, валяться на песке и сидеть на камнях? Надоело! Я уже даже на волейбольный мяч смотреть не могу! – А давайте сыграем все-таки в детскую игру! – предложила Третьякова. – Садимся в кружок, а ведущий говорит: «Пусть поменяются местами те, кто сегодня чистил зубы!» Все срочно срываются со своих мест, а ведущий при этом кого-нибудь должен поймать. Кого поймают, тот сам становится ведущим. Помните, нас в школе психологи так развлекали? – А что? Я не против! – согласился с ней Масляков. – Можно здорово порезвиться. Давайте только круг сделаем пошире, чтобы было где разбежаться! В конце концов все согласились сыграть. Поскольку инициативу проявила Третьякова, ей и предложили стать первой ведущей. Лена согласилась и, особенно не мудрствуя, сказала: – Пусть поменяются местами те, кто сегодня на завтрак ел бутерброды? Поскольку бутерброды ели все, то все и сдвинулись со своих мест. Поймать кого-нибудь Третьяковой не составило никакого труда. Новым ведущим стал Соленко, потом Шурик… Вопросы поначалу были самые невинные, вроде бутербродов, купания в заливе и школьных аттестатов. Когда ведущей стала Крис, она вдруг неожиданно выкрикнула: «Пусть поменяются местами те, кто постоянно злится!» – и выразительно посмотрела на Маслякова. Но не только Антон, вообще никто не сдвинулся с места. Крис обвела всех серьезными глазами и сказала: – Хорошо, я предлагаю другой вариант: «Пусть поменяются местами те, кто собрался кого-нибудь предать». |