Онлайн книга «У каждого свое проклятие»
|
– А золото, значит, обратно привезли? – Не все. Кое-что в церкви оставили, а несколько вещиц привезли. Они Наташины. В частности, нательный крестик с сапфиром. – Кстати, Галина Павловна, – начала Марина. – Неужели вы не знали о ценностях, хранящихся дома у Матвея Никодимовича? – Не знала, – покачала головой пожилая женщина. – Мне даже в голову не приходило заглядывать в холодильник на балконе. – А в шкатулки, которые стояли на тумбочке трюмо? – Я ничего не трогала, никуда не заглядывала. Не хотела... Честно говоря, боялась, что обнаружу еще что-нибудь, кроме этих злосчастных серег с изумрудами. Мне и их было достаточно... После этих ее слов все как-то разом вспомнили, что на столе полно пирогов, и засуетились над своими чашками. – Чайку, что ли, подогреть еще?.. – проронила Галина Павловна и хотела подняться из-за стола, но ее пригвоздил к месту звенящий голос Ирины: – А где сейчас эта девочка? Наташа... Натка... – Она сейчас у наших с Нонной родителей, – ответила ей Марина. – Натка уже успела подружиться с Аней. – А вы... с ней к нам с Андреем... придете как-нибудь в гости? – Конечно. Хоть завтра. – Да... Завтра – это хорошо, правда, Андрей?.. – все таким же звенящим, готовым сорваться голосом отозвалась Ирина. – Завтра ведь суббота... А эта Натка... она какая? – Она беленькая-беленькая, как какая-нибудь Машенька из сказки, – сказала Марина. – Это хорошо, что беленькая, ведь правда, Андрюша? – Правда, Ирочка, – ответил Андрей и обнял ее за плечи так же крепко, как Борис Нонну. Чтобы отвлечь всеобщее внимание от Ирины, взволнованной появлением в семействе Епифановых маленькой девочки, Дмитрий спросил Толмачева: – Саша, а как дела у твоих сыновей? Тот удрученно махнул рукой и ответил: – Плохо. Артема из реанимации перевели в общую палату, но лучше бы не переводили. Похоже, что эти, с позволения сказать, больные и в больнице умудряются доставать то, чем можно, по их выражению, ширнуться. Да и Макс – никакой... Мы с Леночкой держимся из последних сил. – Я не из праздного любопытства спрашиваю, – пояснил Дмитрий. – Хочу вам сделать предложение. – И какое же? – горько-насмешливо спросил Толмачев. – Неужто панацею предложишь? – Нет. Альтернативу. – То есть? – В тридцати километрах от нашего села есть одно сельцо... Мы с настоятелем тамошней церкви, отцом Филаретом, между нашими населенными пунктами на озере, под красивым названием Синеокое, в прошлом году начали строительство обители для молодых людей, зависимых от алкоголя и наркотиков. Ну... больше, конечно, к нам приходит алкоголиков, потому что наркотики в деревнях достать трудно, а вот пьет народ в сельской местности по-страшному. – Ваша обитель именно для молодых? – заинтересовался Александр. – Мы принимаем людей любого возраста, но пожилых уже трудно исправить, да они и не хотят бросать пить. А вот молодые ребята часто понимают, что стоят на самом краю, хотят остановиться, но силенок не хватает. Такие к нам и идут. Есть несколько парней даже из Новгорода, то есть из города. – И чем же они у вас занимаются? – Своими руками строят эту обитель, общаются. У всех у них одна беда, а надежды, кроме как на Бога, больше ни на что не осталось. Так некоторые приходят к вере. Они молятся, постятся... ну и прочее... – И что, помогает? – с сомнением спросил Саша. – Не всем. Некоторые не выдерживают и уходят. Мы не уговариваем остаться, но даем понять, что всегда готовы принять их обратно. Кроме того, отец Филарет – в прошлом отличный плотник и столяр-краснодеревщик. Ребята у него учатся, получают специальность. Согласись, тоже неплохо. – Пожалуй... А случаи... ну... исцеления... были? – Я же сказал, что мы всего год назад начали это дело. Но те, кто живет на строительстве, не пьют и не колются – это точно. Конечно, никто не даст тебе, Саша, гарантии, что эти ребята никогда больше не сорвутся, но они знают: им всегда будет куда приехать, если опять дойдут до края. – У вас есть спонсоры? – Да какие спонсоры! – усмехнулся Дмитрий. – Кто станет вкладывать деньги в алкоголиков и наркоманов? – А на что же вы существуете? – У ребят почти натуральное хозяйство. Что вырастят, то и будут есть. Если что-нибудь руками сделают и сумеют продать – тоже деньги. В общем, работы столько, что скучать, пить и колоться им некогда. – Что же такое можно сделать, чтобы продать? – удивился Толмачев. – У нас есть люди, которые их обучают, например, бондарному делу. Бочки они продают. Когда будет готово специальное помещение, отец Филарет собирается открыть в нем иконописную мастерскую. Есть способные к этому делу ребята. В общем, планы большие. – А ты там с какого боку? – У меня нет светской специальности, а потому я на подхвате, – рассмеялся Дмитрий. – Ну а если серьезно: у меня другие задачи, духовного плана... – И как же к вам попасть? – Не проблема. Мы же свои люди. Ты, главное, с женой переговори и с сыновьями. Надо, чтобы они сами согласились приехать. Насильно ведь их не потащишь. – А когда ты уезжаешь? – Послезавтра. – Зайдешь к нам перед отъездом? – Конечно. – Мариш! А может, и твоему Сережке стоит туда съездить? – подал голос Борис. – Ну... так просто... на экскурсию... посмотреть: как... что... Мается парень. Как бы и его куда не надо не затянуло. Марина молча кивнула. Конечно же она непременно съездит в Красное с детьми, только всем Епифановым пока не обязательно знать, сколь далеко простираются ее планы. * * * Марина с Дмитрием стояли на перроне. Вот-вот должен был подойти поезд на Новгород. – Ну и... что же ты думаешь насчет моего предложения? – Дмитрий в конце концов решился задать вопрос, который больше всего его мучил. – А разве у тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? – спросила Марина, глядя в его синие глаза. – Конечно есть... Я всегда во всем сомневаюсь. – Во мне не надо, Дима... Я тоже полюбила тебя, как только увидела. Мне сразу стало страшно. Я показалась себе преступницей и предательницей. – Из-за Алексея? – Да... – Поверь, что мы не совершим преступления против его памяти. Ты ведь будешь помнить его всегда? – Конечно... – Марина посмотрела вдаль, увидела медленно приближающийся к платформе состав и печально сказала: – Твой поезд... Дима... |