Онлайн книга «У счастья ясные глаза»
|
– Может, все-таки поговорить? – Ни за что! Я не унижусь до этой разборки. Если он уйдет от меня, значит, так мне на роду написано. – Неужели даже не станешь бороться, Наташа? Неужели отдашь любимого мужа этой... ведьме? – Он сам должен сделать выбор. Понимаешь, сам! – А если она действительно заморочила ему голову? – Если он любит меня, то никто не может ему ничего заморочить! – А вдруг она и правда ведьма? Змея, которая ужалила его и все? Все-таки не стоит сбрасывать со счетов, что некоторые люди имеют особые способности. Существуют наконец йоги, которые могут спать на гвоздях, гипнотизеры... – И что ты предлагаешь? – Думаю, что все-таки надо поговорить с Валерой. – Ни за что! Если есть хоть миллионная доля вероятности, что он не в себе по другой причине, то я ни за что не стану напоминать ему об его первой жене. – Хочешь, я поговорю с ним? Не о Любе, а вообще... – Ну о чем ты можешь с ним поговорить? – Скажу, что ты мне не нравишься: бледная, нервная и ничего не рассказываешь. Спрошу, что случилось... – Нет, Альбинка, не надо. – Наташа по своей привычке погладила мою руку. – Мне уже легче от того, что я поговорила с тобой. Все-таки хорошо, когда есть перед кем выговориться. – Слушай, Наташа! А у Валеры есть друг? Ну... близкий? Дружит он с кем-нибудь, как мы с тобой? Подруга задумалась. – Пожалуй, такого, как ты у меня, у него нет. Я еще и поэтому не поверила в рассказ о каком-то друге, у которого он задержался до разведения мостов. Но один приятель есть. Саша его зовут. Они вроде бы в институте вместе учились... – Это который свидетелем на свадьбе был? – Я вспомнила высокого худощавого и очень моложавого мужчину, с которым мы вместе засвидетельствовали бракосочетание Валерия и Наташи. – Да. Как же я забыла, что ты не можешь его не помнить! – Я его прекрасно помню. Он произвел на меня очень хорошее впечатление. Предлагаю свои услуги по переговорам с ним. – И что ты ему скажешь? – Все, как есть. Главное, не врать. Скажу, что ты хочешь определенности: да так да, а нет так нет. Скажу, что ты больше не можешь жить в обстановке, когда не ясно, чей же муж Валерий Беспрозванных. Лицо Наташи болезненно исказилось. Я видела, какие усилия она делает над собой, чтобы снова не разрыдаться. В конце концов она кивнула головой и сказала: – Может, и правда поговорить? Надо же что-то делать... Только я не знаю, как найти этого Сашу. – Придется тебе влезть в Валерину записную книжку. Сможешь? – Не знаю... попробую... Но он ведь может знать Сашин телефон на память. – Сейчас во многих районах построили новые телефонные станции. Если у Саши сменился номер, то Валера мог его и записать. У него вообще-то существует записная книжка? – Существует. – Посмотришь? – Посмотрю. Попробую посмотреть... На том мы в тот день с Наташей и расстались. Если бы я знала, во что выльется эта моя идея насчет записной книжки Беспрозванных, я бы поостереглась ее озвучивать. И что я за человек такой: за что бы ни бралась, все почему-то получается так, что хуже некуда! На следующий день после работы Наташа ждала меня на нашем любимом месте у хлебобулочного киоска, где мы не встречались с тех самых пор, как она ушла с завода в компьютерную фирму. Сказать, что на подруге не было лица, это значит ничего не сказать. В таком растерзанном виде я ее вообще никогда не видела, хотя мы знакомы уже более двадцати лет. – Наташа! Что?! Что случилось?! – бросилась я к ней. – Все кончено, – слетело с ее ненакрашенного и скособочившегося рта. – Он ушел. Мы разводимся. – Что значит ушел? Когда ушел? Куда? – Я могла бы еще очень много задать вопросов, но Наташа уже начала отвечать: – Вчера ушел... вечером... Наверное, в ту квартиру, племянника... А может, прямо к ней... Я всю ночь не спала... Хотела к тебе бежать, потому что думала, что сердце разорвется... Потом думаю, ты-то почему должна из-за меня страдать... Тебе с утра на работу... – Но почему ушел? Что-то еще случилось? – Понимаешь, он был в ванной, а я влезла в его записную книжку, чтобы телефон Саши найти. И тут он вернулся, чтобы взять чистое полотенце, а я с его книжкой в руках... – Какой ужас! – Я привалилась спиной к витрине киоска и призвала на свою голову все кары небесные. – Дура! Кретинка! Идиотка! Посоветовала! Помогла! Наташа, ты меня теперь ненавидишь? – Да ну... – махнула рукой подруга. – Это была наша общая идея. Я была в таком состоянии, что все равно куда-нибудь вляпалась бы. Не с книжкой, так с чем-то другим... Ты не поверишь, но мне хотелось выследить его, броситься за ним следом. Куда пошел, к кому... В общем, все кончено. – Это он сказал, что вы разводитесь? – Это я сама себе сказала. Я не смогу жить во лжи. – А что он сказал, когда тебя с книжкой увидел? – Сказал, что еще никто никогда не копался в его личных вещах. – А ты? – А я сказала, что мне нужен был телефон Саши, потому что якобы ты звонила и просила. Якобы Саша обещал тебе достать какой-то учебник для Сонечки еще на свадьбе. Это ничего, что я тебя приплела? – Нормально. Я удивляюсь, как ты в такой стрессовой ситуации еще умудрилась вывернуться. – Не вывернулась. Он предложил придумать что-нибудь более правдоподобное, потому что телефон вовсе и не звонил. – А ты? – А я вообще не смогла больше ничего сказать. Я вошла в такой ступор, что ему пришлось разжимать мои пальцы, чтобы вытащить книжку. А потом он начал собирать вещи. Я спросила, что это значит, и он сказал, что нам надо какое-то время пожить отдельно. – Ты хоть спросила почему? – Спросила. Он сказал, что так надо. – И все? – И все. – И ты больше ничего не спросила? – Не спросила. – Да ты что, Наташа! Я представляю, какими словами ты меня обзывала бы, если бы я в такой ситуации молчала бессловесной рыбой! – Альбинка, прости меня за все, – тихо заплакала Наташа, уткнувшись мне в плечо. Поскольку был конец рабочего дня, из проходной валом валил народ, многие становились в очередь в хлебобулочный киоск и с большим подозрением поглядывали на нас. А мы с Наташей, никого нисколько не стесняясь, рыдали друг у друга на плече. Успокоиться мы не могли долго. Заводской народ уже накупил себе хлеба и овощей в соседней палатке, и площадь перед Большим Инженерным Корпусом опустела. Кое-как угомонившись, но продолжая хлюпать носами, мы с Наташей пошли к остановке. На пути у нас разлилась огромная весенняя лужа. Мы подошли к ней и остановились в раздумье, с какой стороны ее лучше обойти. На противоположном берегу лужи остановилась женщина, очевидно, в таком же раздумье. |