Онлайн книга «Отражение»
|
– С чего ты взял, что она у меня? – пролепетал Виссарион, нервно теребя шляпу. – С того, что ты безнадежный романтик и дурак, – ответил наемник. – После смерти Элизабет Авадонна приказал мне обыскать дом, но я не нашел Книгу Жизни. Я сделал вывод, что меня опередили, и объявил книжникам Отражения, что жду продавца. Мне ответили все, кроме тебя. Трудно было электронное письмо набросать? – Забыл, – убито признался Обуза. – Вот и я о том, – хмыкнул Барадьер. – Ты идиот. – Знаю. – Букинист надел шляпу, но тут же вновь ее снял. – Ты поэтому стал за мной ходить? – Да. – И поможешь мне спасти девчонку? – Да, – повторил наемник. – Я ведь пообещал. – Мог бы просто отнять, – буркнул Виссарион. – Пять Книг требуют уважения, – серьезно ответил Барадьер. – Их отнимают в крайних случаях, только если нет возможности договориться. А у него возможность была, и наемник предложил честную сделку: величайшая драгоценность против жизни девчонки. Выбирай, книжный червь, не ошибись. – Это будет опасное предприятие, – пробормотал Обуза. – Можно подумать, меня на детские утренники зовут, – хмыкнул Барадьер. И взял букиниста за рукав. – Пошли, ушастый, машина за углом. По дороге расскажешь, что и как. – А книга? – Отдашь, когда все закончится. Этого звонка дьяк-меченосец ждал со смешанными чувствами. С одной стороны, он помнил каждое слово Бергера и соглашался с тем, что мечта не имеет отношения к реальности и лучше получить идеал, чем оригинал, медленно тускнеющий в повседневности. С другой… С другой стороны, Лаврич хорошо помнил свои чувства. Томление сердца. Боль от того, что они еще не вместе. Эта девушка… «Бергер сказал, что я превращу ее в куклу… А кем сделает ее он? Мечтой?» Отпустив Ковригина, Лаврич принялся в беспокойстве бродить по кабинету, бормоча себе под нос «pro» и «contra» происходящего, и телефонный звонок стал для него рубежом. Несколько долгих секунд дьяк смотрел на подавшую голос трубку, затем нажал кнопку ответа и приказал: – Докладывай. – Обуза отправился к Бергеру, – сообщил Ковригин. – Один? – С ним Барадьер. – Кхм… – ощерился Лаврич. – Интересно, Обуза не сказал ему правды или первородный каратель решил меня умыть? Адъютант дипломатично промолчал. – Продолжай следить, – распорядился дьяк. – И… – Он помолчал, после чего твердо закончил: – До моего появления ничего не предпринимай. Я выезжаю. Лаврич понял, что не сможет ничего решить, сидя в кабинете. Он должен ее увидеть… Сейчас, после занятия любовью и долгой ванной, с влажной кожей и невысушенными волосами, с горящими глазами – она была еще прекраснее и желаннее, чем прежде. Восхитительный цветок на светлом образе Дня. Невинное чудо, которому предстоит обратиться в Отражении. Дьяк-меченосец ждет. – Потерпи еще час, – попросил Генрих, устраивая девушку на тумбе. – Как скажешь. – А чтобы не было скучно, выпей, – он протянул Гале бокал с вином. – Натурщицам нельзя пьянеть. – Оно тебя взбодрит. Девушка поднесла бокал ко рту и сделала маленький глоток. – Какое ароматное… – Знаю. – Бергер поцеловал Галю в губы, забрал бокал и вернулся к холсту, отметив про себя, что от вина ее глаза подернулись едва заметной дымкой. Все идет как надо. Дьяк-меченосец будет доволен. А он в очередной раз назовет себя мразью… Бергер ненавидяще взглянул на «Подснежники». Мразью… Особые краски ждали на металлической палитре, под которой пылали три свечи: «особые» краски должны были быть горячими. Так требовал ритуал. К счастью, Галя то ли не заметила странную конструкцию, то ли не обратила на нее внимания, и не пришлось объясняться. Впрочем, он знал, что говорить в таких случаях. Не в первый раз. «Какой же я подлец!» – Ты сказал час? – спросила девушка. – Да, – он взял особую кисть и сделал первый мазок. – Если нам никто не помешает. Виссарион правильно полагал, что одному ему не справиться, но лишь у ворот поселка окончательно понял, как сильно ему повезло в том, что Барадьер согласился поддержать его в затеянной авантюре. И потребованная наемником плата перестала казаться чрезмерной. Ворота, разумеется, оказались закрытыми, но Барадьер дерзко посигналил, требуя охранника к себе, а когда тот подошел к водительской дверце массивного внедорожника, продемонстрировал удостоверение офицера ФСБ и веско произнес: – При исполнении. – Вам нужно проехать? – сглупил охранник. – Нет… я приехал показать тебе удостоверение! – грубо рявкнул Барадьер. – У художника гости были? – У Бергера? – окончательно запутался несчастный. – У Рембрандта! – наемник вел себя несдержанно, как человек, вынужденный, в основном, общаться с глупыми подчиненными и сильно от этого уставший. – У тебя здесь сколько художников числится? – Один. – Вот о нем и рассказывай. – Фургон в полдень приехал, черный, в кабине двое, есть ли люди внутри – не проверял. – Ага… Ну, давай посмотрим, что у тебя за фургоны разъезжают по территории, – Барадьер убрал удостоверение и распорядился: – Открывай. – А что предвидится? – робко поинтересовался охранник. – В обозримом будущем предвидится наступление октября. Наемник подмигнул растерянному собеседнику, проехал внутрь и остановил внедорожник в трех домах от участка художника. – Фургон, действительно, есть. – Может, сантехники? – предположил Виссарион. – Может, и сантехники, – не стал спорить Барадьер. – К счастью, не из бригады Лаврича. – Откуда ты знаешь? – Ребята дьяка-меченосца не стали бы прятаться, – объяснил наемник. – У калитки обязательно торчал бы боец из охранки «МечП» с официальным дробовиком под мышкой. – Пожалуй… – А эти в засаду сели, ждут нас и стрелять начнут без предупреждения. – По нам? – зачем-то уточнил Обуза. – По нам. – И что? – Ничего. Ты же не просто так меня позвал. – Барадьер вышел из машины, огляделся, вычисляя видеокамеры, встал так, чтобы не попасть ни под одну из них, и ухмыльнулся: – Готов к колдовству, ушастый? – Я не ушастый! – Тогда смотри. |