Онлайн книга «Отражение»
|
Обуза знал, в чем заключается главное умение спутника, но никогда не видел, как Барадьер клонирует себя. Или дублирует. Или делится. В общем… Страшная смерть проклятого палача наделила его потомков умением создавать четыре копии, абсолютно идентичных оригиналу во всем, включая одежду и оружие. Наемник оперся рукой о машину, прочитал заклинание, закрыл глаза и шумно выдохнул: – Первый! В следующий миг его фигура расплылась, словно была соткана из плотного тумана, затрепетала на легчайшем ветру, затем вновь сконденсировалась, но уже не в одного, а в двух Барадьеров – рядом с первым встал двойник. – Нравится? – поинтересовался оригинал, вытирая со лба пот. – Трудно? – спросил букинист. – Неприятно, – с усмешкой ответил наемник. – Ощущение такое, будто четвертуют. – Извини. – Расслабься, ушастый, я делаю это за деньги. – Я не ушастый! – Второй! И вновь – дрожащая на ветру фигура, хриплый вздох, болезненный стон, а затем – еще одна копия, хладнокровно взирающая на тяжело дышащего наемника. Второй дубль дался Барадьеру заметно тяжелее, и Виссарион от души пожалел беднягу, которому предстояло пережить еще две болезненные процедуры. – Третий! Обуза отвернулся. – Четвертый! И в тот миг, когда последний двойник обрел плоть, по внедорожнику резанула автоматная очередь. Выстрелы получились почти бесшумными – головорезы Девяткина использовали мощные глушители, – но стекла у внедорожника вылетели, а один из двойников молча прижал руку к отстреленному уху. Само ухо упало на асфальт и развеялось легким дымком. – Ложись! – крикнул Барадьер и повалил нерасторопного Обузу на землю, спасая от следующей очереди. – Они стреляют! – взвизгнул букинист. – Странно, да? – округлил глаза наемник. – Кстати, будешь должен за ремонт машины. Следующая очередь пробила оба колеса по левому борту, и внедорожник стал медленно прижиматься к земле. Двойники стремительно перемахнули через ближайший забор и растворились. Но Виссарион, говоря откровенно, этого не заметил. – Времени мало, – прошипел Барадьер, тряся Обузу за шиворот. – У этих придурков глушители на автоматах, но рано или поздно соседи увидят трупы… – Какие трупы? – удивился Виссарион. – Копии же исчезают. – Вот эти трупы! Барадьер выхватил пистолеты – их у него оказалось два, – выскочил из-за машины и принялся стрелять с двух рук, совершенно игнорируя или же попросту наплевав на вооруженных врагов. А те… Головорезы Девяткина не ожидали такой дерзости от запертого за внедорожником противника и не успели укрыться. Или же Барадьер стрелял настолько хорошо, что у них не было шансов – не важно. Важно то, что наемник завалил двух врагов, одного с правой руки, другого – с левой, и бросился вперед, призывая Виссариона последовать его примеру. – За мной! Обуза побежал и уже на ходу мысленно согласился с наемником: два валяющихся на улице мужика в черных комбинезонах наверняка привлекут внимание соседей. – Задаешься вопросом: что я тут делаю? – на бегу поинтересовался Барадьер. – Да, – не стал отрицать Виссарион, одной рукой придерживая шляпу, а другой сжимая портфель. – Ответ есть? – Нет. – Так всегда бывает, – сообщил наемник, прижимаясь к забору Бергера слева от калитки. – Побеждаешь ты в драке или проигрываешь, рано или поздно появляется вопрос: какого черта я рискую? Он резко распахнул калитку и тут же вновь укрылся за бетонным забором. По асфальту защелкали пули. – Нервы у них шалят. – Нам бы внутрь, – напомнил Обуза. – Успеем. – Мы чего-то ждем? – Моих двойников, идиот, – рассмеялся наемник. И в подтверждение его слов внутри дома началась стрельба. – Пора! – решил Барадьер, но шагнуть не успел: Девяткин бросил гранату. Что было дальше, Виссарион помнил плохо. Запаниковавший из-за прорыва двойников Девяткин бросил гранату, она завертелась на асфальте, обещая скорую смерть, но быстрый Барадьер наподдал ей ногой хорошим футбольным ударом, и граната взорвалась за оградой дома напротив, обрушив оконные стекла и разнеся какие-то хвойники. Удивиться, огорчиться или растеряться Обуза не успел – наемник помчался внутрь, и Виссарион последовал за ним, механически фиксируя обрывочные эпизоды происходящего. Барадьер стоит в холле и стреляет. Другой Барадьер выскакивает из кухни, там есть черный ход. Другой Барадьер в крови, но не обращает на раны внимания, потому что другой Барадьер – копия. Он потерял оружие и взял на кухне нож. Кто-то кричит. Со второго этажа падает человек в черном. Кричал он. Барадьер продолжает стрелять вверх, целясь в того, кто засел на лестничной площадке. Копия дерется с человеком в черном комбинезоне. На ножах. У них нет другого оружия. Человек в черном комбинезоне режет копии горло. Копия исчезает. Барадьер резко поворачивается и стреляет. У человека в черном комбинезоне на лбу распускается красный цветок. Сверху прилетает автоматная очередь, и Барадьер теряет пистолет из левой руки. – Остались только мы! – кричит сверху невидимый мужчина. Выстрелов больше нет, и Барадьер бежит наверх. Виссарион поднимается следом и видит катающихся по площадке второго этажа мужчин. Они рычат. Они сражаются, потому что им заплатили. Они увлечены друг другом и не обращают внимания на букиниста. Виссарион открывает одну дверь и видит спальню, открывает вторую и оказывается в студии. Галя почти умерла. Она позирует, сидя на кубе, но бледна настолько, что ее прозрачности позавидовала бы даже медуза. От Гали остались одни глаза – яркие, огромные, испуганные… Виссарион смотрит в ее глаза и понимает, что остались считаные секунды. Галя почти умерла. А Бергер лихорадочно дописывает картину. Воняет горячими красками. Кисть летает по холсту, стремительно заканчивая образ прелестной девушки, хозяйки роскошного и неприступного замка, застывшего на берегу теплого моря. Замок заливают солнечные лучи. – Остановись! – кричит Обуза. Бергер не отвечает. Галя почти умерла. – Остановись! Рядом с Обузой появляется Барадьер, оценивает ситуацию и молча поднимает пистолет. Снизу слышен топот тяжелых ботинок. Барадьер стреляет. Виссарион подбегает в девушке, хватает ее за руку и тянет, отчаянно тянет в День, не отрываясь, глядя в ее огромные, прекрасные глаза. Тянет, потому что искренне считает, что так будет лучше. |