Книга Риджийский гамбит. Интегрировать свет, страница 72 – Евгения Сафонова

– Если бы, – наконец подал голос Алья.

Голос этот был мрачным донельзя, – и в тот же миг я поняла, что в действительности произошло дальше.

– Уж извините, – Навиния вздёрнула носик в жесте, исполненном бесконечного сарказма. – Я узнала, что этот человек помог умереть моим родителям. При этом умудрился сохранить ручки чистыми, подлый высокомерный ублюдок! А потом восемнадцать лет пудрил мозги и мне, и всем светлым, вынуждая нас и дальше убивать дроу и умирать самим, и в смерти вашей сестры он виновен не меньше Хьовфина! Знаете, мне как-то не верится, что вы бы на моём месте…

– Вы убили его, – невыразительно констатировал Лод.

Молчание принцессы явно было той паузой, которая служит человеку спасением, если ему трудно выговорить «да».

– Как вы умудрились? – непроизвольно вырвалось у меня.

Девушка опустила глаза:

– Ну…

…принцесса глубоко, жадно, судорожно вдохнула – и выдоха не последовало.

Услышав тишину, Советник отвернулся от тайного хода. Посмотрел на неподвижное тело, на бледное лицо с закрытыми глазами, на пальцы, из которых исчез огненный клинок. Шумно выпустил воздух сквозь приоткрытые губы.

Быстро приблизившись, старик нагнулся, чтобы подхватить девушку на руки: точно собрался отнести в постель спящего ребёнка.

Всё произошло почти моментально.

Навиния открыла глаза. Выдохнула, перестав удерживать дыхание. Следом – резким жестом, отчаянным усилием – вскинула руку, почти достав ею до груди Советника.

А затем вновь призвала в эту руку рапиру.

Да, оружие возникло всего на пару мгновений. Да, сразу после этого оно исчезло, а Навиния, вконец обессилев, уронила ладонь обратно на пол. Но когда в твоей груди на пару мгновений материализуется тонкая струя огня – пронзающая сердце, прочная, как сталь…

Чтобы ты умер, вполне достаточно и этого.

Пошатнувшись, Советник завалился на бок и упал рядом с Навинией, которая наконец заставила серебряный ободок, застывший на кончике её указательного пальца, скользнуть на нижнюю фалангу. За миг до того, как глаза девушки закатились, и дыхание сбилось уже неподдельно, и белая пена выступила изо рта.

Только вот спустя считаные секунды в кабинете остался один лишь старик, белый камзол которого чернило аккуратное горелое пятно…

– Абсолютно безумный план, – резюмировала я со смесью укоризны и невольного восхищения. – Хоть бы кольцо сначала надели! Вы ведь не могли знать, хватит ли вам сил сделать это потом.

– Чтобы вы сразу выдернули меня оттуда? – Навиния презрительно повела плечом. – Мне было не так важно, выберусь ли я. Важно было достать эту тварь.

– Ваша жизнь не принадлежит вам одной, а я не давал вам позволения умирать, – холодно уточнил Алья. – Не говоря уж о том, что вам хватило сил и сообразительности, чтобы устроить Советнику ловушку, но не чтобы подумать, насколько ценного свидетеля мы теряем.

И это говорит Алья, которого от убийства наследника эльфийского престола в своё время удержала лишь клятва Лода? Ха.

– И в чём его ценность? – уточнила принцесса. – Если то, что он сказал, правда, он лишь обмолвился с этой девчонкой Эльскиар парой слов, не более. Само по себе это ничего не доказывает, нам необходимо признание от самой убийцы.

– Соглашусь, – спокойно произнёс Лод в унисон с моими мыслями. – Но риск и правда был слишком велик. Если бы что-то пошло не так, мы бы не только потеряли вас – мы бы никогда не узнали того, что узнали вы.

– Но не пошло же, – с убийственной справедливостью возразила Навиния. – Я привыкла доверять себе и своей интуиции.

Алья молчал. И я подозревала, что за гневом он скрывает нечто совсем другое.

В конце концов, люди часто проявляют свою любовь довольно своеобразными способами. Так почему дроу должны действовать иначе?

– Никогда не любил безумцев. Особенно тех, что не вконец обезумели, – Лод поморщился. – Неудобные противники… почти невозможно просчитать.

– Но теперь Советник вне игры, – удовлетворённо сказала я.

– Что, откровенно говоря, меня радует.

– Осталась только Авэндилль. Теперь мы точно знаем, что это она.

– Да. Нужно лишь добиться признания.

– А ведь придётся обойтись без помощи ошейника, иначе никто нам не поверит.

– Думаю, обойдёмся. – Колдун улыбнулся. – Особенно если тэлья Фрайндин нам поможет.

Второй раз проникнуть в убежище младшего брата Повелителя эльфов оказалось ещё легче, чем в первый.

Выдвинулись сразу после пробуждения светлых, предварительно поведав им всё, что узнали от Навинии. Почти тем же составом, что в предыдущий раз, – двое принцев, Эсфориэль, я и Лод. Только вместо принцессы, ещё слишком слабой, на сей раз с нами отправился Восхт.

Прогулка по вечернему Солэну под прикрытием сумрачной пыли не заняла много времени.

– Фрайндин дома, – едва слышно сообщил Лод, когда мы застыли перед защитным контуром, окружавшим древесное жилище. – Охранные чары не восстановили. Видимо, он ожидает нашего визита.

– А Машка? – шёпотом поинтересовалась я.

– Никого, кроме него.

– Тогда медлить не стоит.

Перешагнув через низенькую калитку, мы гуськом прошли по узкой садовой дорожке к двери. Я не слышала невесомых шагов трёх эльфов, лишь лёгкий шорох, с каким касались каменных плит сапоги Восхта, но знала, что те следуют за мной. Потом мы подождали, пока Лод, проникнув внутрь прямо сквозь дерево, не отопрёт замок, и поочерёдно прошли в дом, просачиваясь в узкую щель между косяком и приоткрытой дверью: раскрывать настежь не решились, дабы не привлечь внимания прохожих, которых неприятно удивила бы подобная активность невидимок.

Мы затворили дверь как раз вовремя, чтобы встретить Фрайндина, неторопливо спускавшегося по лестнице сверху.

– Здравствуйте, незваные гости, – проговорил он в пустоту; узоры на его сапфирных одеждах блеснули серебряными искрами. – Выходите из теней. Вам нет нужды скрываться.

Золотым снопом рассыпалась пыльца проявления, и Лод, материализовавшись из пустоты, учтиво поклонился хозяину дома.

– Тэлья Фрайндин.

– Наследник Ильхта, – без улыбки откликнулся тот. – Брат… и ты, Восхт, и вы, мальчики… – эльф шагнул вниз с последней ступеньки. – Вы пришли за моим ответом?

– Мы пришли за твоей помощью, Фрайн, – произнёс Эсфориэль. – Мы нашли того, кто стоял за наёмниками. Мы знаем, кто виновен в покушении на Фаника. Мы знаем, кто в ответе за то, что Фин стал вдовцом.

Сам Фаник стоял рядом с ним, как и Дэнимон. Оба – без улыбки, поразительно похожие. Только вот если Фаник принял все новости без удивления, без гнева, с какой-то рассудочной обречённостью – как и его дядя, – то Дэн час назад от избытка чувств схватил меч, чтобы изничтожить ни в чём не повинный стул.