Книга Риджийский гамбит. Интегрировать свет, страница 91 – Евгения Сафонова

…да. В нашей дружбе было много хорошего. Того, что не перечеркнёт его выбор. Того, что он никак не должен перечёркивать.

Потому что друзья не перестают быть друзьями из-за такой ерунды.

Глядя в зеркало, я слушала, как Криста в четвёртый раз выговаривает слова заклятия – ровно, уверенно, уже без ошибок, – и Сашкино лицо виделось почти отчётливо, почти близко, почти наяву…

Зеркало заволок знакомый бледный перламутр.

Когда он расступился, я почти улыбнулась.

Сашка ехал в метро. Один. Прислонившись к дверям вагона, невзирая на предупреждение, огрызок которого укоризненно белел на стекле полустёртыми буквами. Уткнувшись в планшет, рассеянно поправил светлое оголовье беспроводных наушников, чудесно контрастировавшее с его тёмной шевелюрой.

– Так он всё-таки работает, – недоверчиво протянула Криста. – Ритуал.

Я не ответила. Я смотрела прямо перед собой: на того, кто всё ещё связывал меня с миром, который я покинула.

Ощущая странную смесь грусти и удовлетворения от осознания, что мне абсолютно неинтересно, почему он едет один.

– А он красивый, – задумчиво признала Криста какое-то время спустя. – И правда на принца похож.

– Да, – я медленно отняла палец от стекла, заставив картинку исчезнуть. – Правда. – Сбросив руку Кристы, откинулась на спинку кресла. – Спасибо за помощь. Можешь идти.

Сокамерница послушно встала, но в движениях её сквозила странная неуверенность. Шагнув к двери в покои светлых, тут же обернулась.

– Так я… получается… действительно не хотела увидеть родителей?

Я пожала плечами:

– Может, и хотела, только не так сильно.

– А ты, значит… сильно?

– По-моему, зеркало ответило лучше меня.

Качнув головой, Криста всё же отвернулась. Ушла, наконец оставив меня одну – и, забравшись в кресло с ногами, я подвинула к себе ту же книгу, что помогла мне увидеть Сашку.

Добавив в мой план последний недостающий штришок.

Конечно, для полного эффекта лучше было провести ритуал с Лодом. Однако я не могла знать, что после всего, что произошло, зеркало не останется пустым. Зато теперь, если колдуну не хватит одних моих слов, можно будет повторить – как доказательство. Если, конечно, Акке вдруг за нами не шпионил, в чём я сильно сомневалась.

Впрочем, пока мне в первую очередь требовались декорации, убедительно показывающие, чем я занималась в отсутствие колдуна. Декорации, среди которых Лод должен застать меня, когда вернётся. Поэтому, поджав ноги под себя, перевязав раненый палец заблаговременно приготовленным шёлковым лоскутом, я устремила взгляд в книгу.

И стала ждать.

Ждать пришлось на удивление долго. Время, на которое я рассчитывала, давно миновало, а Лода всё не было; и это заставляло меня листать страницы с некоторой нервозностью. Нет, ничего страшного случиться не могло, лепреконы им с Восхтом не противники, к тому же у Восхта кольцо… но доводы разума не помогали унять волнение.

Шаги на лестнице послышались тогда, когда я уже грызла губы – мигом напомнив о том, зачем я сижу здесь. Выдохнув, я принялась считать степени девятки, чувствуя, как выравниваются удары сердца, сбившегося на почти чечёточный ритм.

Когда Лод вошёл в гостиную, я была спокойна.

Зато он, к моему удивлению, нет.

– Привет, – сказала я. Подняв голову, но не поднявшись с кресла. – Как всё прошло?

Он остановился. Поглядел на меня долгим, странным, сумрачным взглядом: словно не знал, что делать, что говорить, как себя вести. После вчерашнего – немудрено… я и сама этого не знала.

Вернее, не знала бы, если б решила оставить всё, как есть.

Лод перевёл взгляд на гексаграмму на столе – похоже, только сейчас её заметил, – и переносицу его прочертила хмурая морщинка.

– Всё в порядке. Жемчужины у нас. – Он всё же подошёл ближе. – Ты проводила ритуал?

– Значит, план сработал. Хорошо.

Откровенно говоря, новость меня даже не обрадовала. Может, потому что я не сомневалась в успехе. Или потому, что все мысли были о другом.

О степенях девятки, уже переваливших в сотни миллиардов, помогавших мне удерживать бесстрастие на лице.

– Ты проводила ритуал? – повторил Лод.

– Да. Проводила, – я устало захлопнула книгу. – И… нам надо поговорить.

Лод смотрел на меня. Выжидающе. А я гнала трусливые мысли о том, что ничего у меня не выйдет, что мне никогда не обмануть своё отражение из зазеркалья, что я не могу…

Нет, Белоснежка. Ты обязана это сделать. Потому что так будет правильно.

Ты и так слишком долго гналась за несбыточным: занимая чужое место, мучая себя и других.

– Давай лучше не здесь, – я кинула быстрый взгляд на дверь в покои светлых. – Я бы предпочла это озвучить… в приватной обстановке.

– Неужели оно настолько страшно?

Что ж, как хочет.

Мне же лучше.

– Просто тебе будет не слишком приятно это слышать. И я хотела бы тебе солгать, наверное… да только всё равно не получится. А точки над «i» лучше расставлять сразу. – Я сцепила руки в замок, отчаянным усилием воли заставляя себя не опускать глаза. – Вчера… это был чудесный день. Вернее, чудесная ночь. И спасибо тебе за неё. Но то, что произошло потом… это помогло мне понять одну вещь. – Я вздохнула. – То, что на самом деле я хочу совсем не этого.

Лод разомкнул губы. Сомкнул, так ничего и не сказав. Его мучительный, недоверчивый прищур вызвал во мне отчаянное желание замолчать, повернуть назад, перестать говорить то, что…

Но я знала, что не имею на это права.

И поэтому продолжила:

– Что поделаешь… надеюсь, когда-нибудь я перестану наступать на одни и те же грабли, – наконец позволив себе отвести взгляд, я уставилась на собственные переплетённые пальцы. – Когда я попала в Риджию, я поняла, что путала любовь с дружбой. А вчера поняла, что путала с ней восхищение… и выплески аманта, чего уж там скрывать. Но теперь я разобралась в себе. В том, что чувствую. В том, чего хочу на самом деле. Задумывалась об этом давно, но поняла вчера. – И снова подняла взгляд. – Я хочу домой.

На этом месте он улыбнулся.

– Хватит, Сноуи, – голос его был усталым. – Это ведь игра, я знаю. И знаю, почему ты говоришь это, но…

– Игра? – я поднялась на ноги, позволив прозвучать в голосе отзвуку той пустоты, что холодела во мне. – Нет, Лод. В этом мне тебя не обыграть. Я никогда не притворялась перед тобой, ты же знаешь. Всё равно ведь бесполезно.

Я знала – не было ничего, что могло бы опровергнуть мои слова. Всё моё поведение, все мои поступки после возвращения из Айвентирри не противоречили тому, что я говорила. А многие из тех, что были до, подтверждали.