Книга Горький привкус его поцелуев, страница 37 – Лорейн Хит

– Я должна быть зла на тебя.

– Не в канун Рождества.

– Нет, не в канун Рождества.

Он наклонился к ней и спросил:

– Итак, какой подарок ты мне приготовила?

Джулия поморщилась и ответила:

– Не скажу. Я могу подарить тебе его в любой момент.

Он нахмурился:

– Ты можешь подарить мне это сейчас?

– Можно сказать, да.

Он сжал губы и поинтересовался:

– И что же это?

– Имей терпение, мой муж. Это сюрприз. Я строила определенные планы и не собираюсь ничего портить, рассказав тебе о них.

Она сжала его руку и откинулась на спинку кресла. Альберт допил свой скотч, отставил бокал и посмотрел на ель.

– Здесь так тихо, – сказал он.

– Я знаю, ты скучаешь по нему.

– Больше, чем могу признаться. На самом деле если бы не Элли, то Рождество было бы тяжелым.

– Тогда я рада, что она появилась на свет раньше времени. Даже несмотря на то, что родилась совсем крохотной.

– Она растет. Я ощущаю, как она тяжелеет в моих руках. На следующее Рождество она будет лазать по всему дереву.

В этот момент до них донесся стук входной двери и раздались чьи-то голоса. Джулия, прислушавшись, постаралась сохранить невозмутимое выражение лица.

– Кто это? – спросил Альберт, поднявшись с кресла.

– Может, славильщики? – ответила Джулия. – Давай посмотрим.

Она взяла его под руку. Вместе они успели сделать всего лишь пару шагов, когда на пороге показались герцог и герцогиня Эшбери и виконт Локсли.

– Счастливого Рождества! – хором закричали они.

– Что вы все здесь делаете?

– Нас пригласили, – торжественно объявил Эшбери.

Альберт смущенно посмотрел на Джулию. Она улыбнулась:

– Мой подарок наконец-то доставлен. С Рождеством, любовь моя.

– О таком подарке можно было только мечтать.

Затем он притянул ее к себе и поцеловал.

* * *

Он не целовал ее с тех пор, как она родила Элли, и понимал, что момент был неподходящий. Но он боялся праздников, знал, что они напомнят ему об отсутствии брата. И он действительно был тронут визитом друзей. Признательность послужила ему оправданием, когда он накрыл ее губы своими. Эдвард едва не впадал в агонию, обнимая ее ночью. С каждым днем ее талия становилась тоньше, и он обнаружил, что хочет ее все сильнее, что ему с трудом удается сдерживать себя.

Борьба накалялась. Теперь у них будут зрители.

Прервав поцелуй, он поприветствовал гостей:

– Какой чудесный сюрприз!

Эдвард обнял герцогиню и поцеловал ее в щеку, пожал руку Эшу, похлопал его по спине и повторил то же самое с Локком.

– А как же твой отец?

– Ему никогда не нравилось Рождество, – сказал Локк. – Ты и сам знаешь. Я сомневаюсь, что он заметит мое отсутствие.

– Тогда я рад, что ты здесь. Позвольте познакомить вас с леди Альбертой.

Минерва не стала ждать, пока он представит им малышку. Она уже была возле Джулии и убаюкивала ребенка, которого та любезно передала ей. Он никогда прежде не понимал, как велика материнская любовь и сколько он и его друзья потеряли, взрослея без матерей.

– Она великолепна, – прощебетала Минерва.

– Мы тоже так считаем, – призналась Джулия. – Альберт – замечательный отец, он всегда встает и убаюкивает ее, когда она просыпается ночью.

Он чувствовал на себе обжигающие взгляды Эша и Локка, знал, что в этот момент они осуждают его. Эдвард не винил их. После того, как они уделят должное внимание Джулии и малышке, он предложит им пойти в библиотеку, чтобы пропустить стаканчик бренди перед обедом.

Дверь библиотеки едва успела закрыться за ними, как Эш сказал:

– Значит, ты все еще не признался ей.

Это был не вопрос, а констатация факта. Эдвард подошел к буфету, налил бренди и вручил стаканы своим друзьям.

– Она хотела идеальное Рождество. Не думаю, что неожиданное вдовство скрасит праздники. Я скажу ей правду после того, как праздники закончатся.

– Твой план кажется неразумным.

Они уже проходили подобное. Не обращая внимания на порицание и необходимость дать ответ, он поднял свой стакан:

– За здоровье леди Альберты и Джулии!

Джентльмены выпили, причем Эдвард, в отличие от своих друзей, глотал бренди с жадностью. Теперь ему нужно придумать новый тост, чтобы дать им повод выпить второй раз, а не продолжать инквизицию.

– А поцелуй? – спросил Эш.

Эдвард не пытался выказывать раздражение, оттого что Эш строил из себя компаньонку. Он не хотел, чтобы они неправильно поняли его недовольство. Ведь он просто был раздосадован их недоверием.

– Муж целует свою жену, когда она радует его. Разве не так?

– Не с таким энтузиазмом, – заметил Локк. – Вы двое излучали больше тепла, чем поленья в камине.

– Идите вы к черту!

– Она понравилась тебе.

– Я ценю ее больше, чем прежде.

В этом признании не было ничего постыдного. Джулия всегда им нравилась, и они считали его дураком, потому что он не соглашался с ними.

– Чем дольше ты ждешь…

– Черт побери, Эш, ты не думаешь, что я понимаю, что идеального момента, чтобы разбить ей сердце, не представится? Открыть ей правду во время праздников кажется мне необычайной жестокостью. В новом году она полностью оправится от родов и лучше справится с горем. Вот тогда я и раскрою ей правду.

Эш склонил голову в знак согласия, отхлебнул бренди и, сузив глаза, произнес:

– Сделай это, иначе мне самому придется рассказать ей правду.

– Это не твое дело.

– Как друг Альберта, я изволю не согласиться. Он не хотел бы, чтобы его женой пользовались.

– Каким образом я пользуюсь ей? Я не занимаюсь с ней любовью. Поцелуй не принесет никакого вреда. С самого начала я делал все, чтобы защитить ее. Я не получаю никакой выгоды.

– Он прав, – сказал Локк, постукивая пальцем по носу. – Теперь он действительно граф Грейлинг. Временная роль стала постоянной.

Эдвард кивнул, встретился взглядом с друзьями и признался в своих чувствах касательно нового титула:

– Я хотел, чтобы она родила мальчика. Титул должен был принадлежать сыну Альберта, а не его брату, но эта маленькая девочка украла мое сердце.

– Она – точная копия матери.

– О да. Альберт был бы доволен.