Онлайн книга «7 способов соврать»
|
(А я понимаю.) – Джунипер, – умоляюще просит мама, – скажи, как ты себя чувствуешь? – Ушам своим не верю, – бормочу я. – Милая… почему? Пламя бушует в моей голове и с шипением вырывается наружу. – Ты даже не сердишься на меня? Я столько всего натворила – почему ты не злишься? Не хочешь спросить, как я здесь оказалась? Почему ты меня не остановишь? Я не осознаю, что кричу, пока не раздается визг дверных петель и я не падаю на постель, головой в подушку, лишившей меня бокового зрения. (Когда я успела сесть?) Ее выпроваживают из палаты, и она уходит с потерянным видом. Спустя три часа я дома. Мамины глаза как качающийся маятник: она не в силах сосредоточить на мне взгляд. Губы плотно сжаты. Отец приедет вечером, и, если он хотя бы чуть-чуть повысит на меня голос, это будет радикальная революция, посягательство на мою власть. Мама подтыкает под меня одеяло. В ту же секунду, как она исчезает, я достаю свой телефон. За минувшую ночь двенадцать пропущенных вызовов – целая дюжина. И эсэмэски, что мне слали далеко за полночь. Обрывки неясных воспоминаний: прижатый к щеке телефон, горячий, как поцелуй; статичный шепот его вздоха. (Я представляю, как лопатки на его неширокой спине складываются сами по себе, словно оригами.) Включаю автоответчик. На нем его голос: «Джунипер. Что с тобой? Перезвони, прошу тебя, как только получишь это сообщение. Ты не откликаешься уже три минуты. Я вызываю скорую. Напиши, позвони, хоть как-то свяжись со мной. Прошу тебя». (напряженная пауза.) «Джун, ты нужна мне. Не падай духом». (щелк.) Я снова и снова прослушиваю сообщение. Титаническим усилием воли заставляю себя положить телефон. «Ты нужна мне», – сказал он. И душа моя светится от счастья. Дэвид. Мне до боли хочется еще раз прийти к тебе домой (твой ключ до сих пор у меня, жжет сквозь наволочку) всего один раз, ступить в твою гостиную, где я сбрасывала куртку на диван, или в кухню, где мы пили кофе и тихо беседовали в 3:45 утра, или в ванную, где ты с сонными глазами чистил зубы утром после того, как я посмела остаться у тебя на ночь, или в спальню, где ты обнимал меня, просто обнимал, в то время как я пыталась ласкать тебя, но ты меня останавливал, говоря: «Нет, Джун, нам нельзя», нам нельзя, или на крышу, где мы стояли рядом, застыв в неподвижности, и мои пальцы ласкали твое запястье, и слова слетали с наших губ, словно поцелуи, растворяясь тихо, как дыхание, в чернильном небе. Дэвид. Я пестую твое имя, будто рану. Какая мучительная боль. Ты в моей власти, я – в твоей, мы зависим друг от друга. Боже всемогущий, знать бы, что такое нормальные серьезные отношения между мужчиной и женщиной. Мы так нужны друг другу. Или, может быть, любовь – это болезнь, и свои сердца нужно отправлять в больницу на профилактику. Клэр Ломбарди
В воскресенье на закате я слышу, как моя сестра спускается вниз, чтобы накрыть на стол. Грейс всегда можно узнать по характерной походке. Она прихрамывает, осторожно переставляя больную ногу со ступеньки на ступеньку. Травму она получила в юном возрасте, попав в автомобильную аварию. Теперь хочет быть медсестрой. Она абсолютно неэгоистична. Умеет плохое обращать во благо. Я сижу за столом и смотрю на вечернюю зарю. Без Оливии и Джунипер я провела непривычно спокойные выходные. Одиночество меня не радует – причиняет боль, но я довольна, что высказала им все начистоту. В кои-то веки обнаружила свою уязвимость. Я надеваю колпачок на маркер, кладу его рядом с постером и чуть отъезжаю от стола, любуясь своей работой. У меня не самые блестящие творческие способности, но я делала много плакатов для различных кружков и знаю, как их оформлять. На этом написано: «Тот, кто не участвует в выборах, обрекает себя на беззащитность. ЛИНДОН Б. ДЖОНСОН [51]». Выборы состоятся в четверг, результаты станут известны в пятницу. Мама спрашивала, почему я не выставила свою кандидатуру. В конце концов, Клэр, если хочешь что-то сделать хорошо… Я не смогла бы ей объяснить. Выборы – это не спорт, где твои успехи и достижения находятся в прямой зависимости от приложенных усилий. Есть люди, которые от природы наделены харизмой, а без харизмы, давайте уж говорить честно, на школьных выборах еще никому не удавалось победить. Чтобы я победила в конкурсе популярности? Смешно. В средней школе на меня смотреть было страшно. На лице ни пятачка чистой кожи – одни прыщи. На зубах – скобки, которые я носила с шестого по десятый класс. Одежда обтягивала тело там, где не нужно, словно в нее нарядили манекен с непропорциональной фигурой. Теперь я выгляжу пристойнее, но все равно на президента класса не тяну. В политики идут люди статные, величавые, а не бестактные коротышки в одежде десятого размера [52]. – Ужинать, – кричит снизу Грейс. – Иду! – отзываюсь я, но жужжит телефон. Смотрю на дисплей – с утра количество сообщений от Оливии заметно прибавилось. А теперь еще и четыре пропущенных звонка. Я хотела сегодня позвонить ей и Джуни, но в последний момент струсила. Перед глазами так и стоят их раздраженные лица. Больно вспоминать. Да, я такая: вечно сомневаюсь в себе. Они, наверно, жалеют, что сказали мне про Лукаса. Однако что-то слишком много сообщений. – Прекрасно, – бормочу я себе, разблокируя телефон. На экране сразу выскакивает длинный ряд эсэмэсок от Оливии. 00:38: Клэр, привет. Джунипер увезли в больницу. Я у нее дома, навожу порядок. Мне помогают несколько ребят. Родители там с ней. У меня сдавило грудь. Я села прямо, большим пальцем пролистывая сообщения. Боже, ведь оставила их без присмотра всего на один вечер, и уже такое! 02:24: Ее родители написали мне, сказали, что все не так страшно: она поправится. |