Онлайн книга «Путешествие в полночь»
В одном зале Шныряла, покружив, в отчаянии заскулила, и Санда в испуге прижала потные ладони к красным щекам. Тут взгляд Тео упал на маску у ног – белое лицо с тремя пустыми глазами. – Туда! Спотыкаясь, все рванули за ним. Вот и двери с метлой в ручках. Вытянув ее, Теодор открыл створку и сразу отпрыгнул от хлынувших в проем безделушек… Когда золотая лавина сошла, все четверо осторожно вскарабкались по ней и вошли в зал. Башни покосились, горы осыпались, пола не было видно под толстым слоем всевозможных предметов. Игроки по колено проваливались в блестящие безделушки, таблички, зверушки и подковы. Кое-как добравшись до середины зала, Тео с удвоенной силой ринулся к черным дверям, где было свободно, словно кто-то расчищал завал. Птица уже закончила петь первый куплет и открывала клюв, чтобы начать второй. – Запоминайте! – только и бросил Тео, полагаясь на память всех четверых. Зал погрузился в тревожную тишину, в которой раздался тихий голос, подобный звону колокольчика: Мир Полуночи тешен и сладок на вкус: Черный лес и луна золотая; На тропу нимерицы ступив, я вернусь В город тот, где лишь тени блуждают. Нимерица ведет среди сказочных мест, Где хранят старый клад спиридуши, Где паук смертоносный сплетает свой крест И цветы стерегут ваши души. По тропе золотой ты уйдешь далеко, Если ищешь заветное место — Всех дорог перекресток увидеть легко, Как услышишь беззвучную песню. Тайный сад охраняет заветную дверь Среди тысяч других – и опасных, Но открыть ты не сможешь тот путь, уж поверь — Если жив, не пытайся: напрасно. Словно братья, в Полуночи замки стоят. Первый золотом слепит, как солнце, А о Черном, втором, вовсе не говорят — Из него только Смерть и вернется. И никто во всем мире в тот замок не вхож, Там живых никогда не бывает, Целый век ты ищи, но его не найдешь, Только тень его дверь отпирает, Дверь в Ищи-не-найдешь открывает… Птица распахнула крылья, широко раскрыла клюв и стихла. Долгая минута тишины. Игроки задумчиво хмурились. Тео думал, что забудет песню тут же, но она буквально въелась в память. – Сначала, – Санда подняла палец, – говорится о тропе. Нужно найти золотую тропу… И где-то на перекрестке находится тайный сад, в котором будет дверь… в тот самый Ищи-не-найдешь. Я так понимаю? Она посмотрела в окно. Залитый лунным светом, там виднелся склон холма, который сбегал к темному лесу. И вдруг к Саиде подскочила Шныряла, схватила ее сзади и приставила к горлу нож. Маска широко раскрыл глаза, а Теодор дернулся было вперед, но замер. – Тсс, – прошипела Шныряла. – Помолчи, девочка. – Она оскалилась и закричала на весь зал: – Я убью ее! Теодор стоял, сжимая рукоять ножа в потной руке, а Шныряла чуть покачала головой и одними губами произнесла: «Нет». Санда, сипло хватая воздух, вцепилась в рукав Шнырялы, но та держала крепко. – Зачем? – еле выдохнула Санда. – Пожалуйста… – Дика… – Маска был ошарашен не меньше других, даже его каменное лицо перекосилось. – Я перережу ей горло! Проведу лезвием по ее шейке и – чик! Нет девочки… Тебе ведь жалко ее, да? Тео судорожно соображал, к кому же она обращается. – Ты ведь не позволишь маленькой девочке стать… маленькой мертвой девочкой? В ответ – ни звука, но Тео понял: Шныряла говорила не для него и не для Маски. Девушка шумно втянула носом воздух и медленно проговорила: – Сквозняк из окна, знаешь ли… Я тебя чую. Выходи. Из-за края белой арки шагнул Александру Вангели. Едва Тео увидел его, как внутри словно дикий зверь взревел. «Не сдох! Он не сдох!» В руках мэр держал револьвер. – Я знаю, – оскалилась Шныряла, – у тебя нет патронов. Вангели молчал. – Нету, нету, – хмыкнула Шныряла. – Иначе ты бы нас сразу перестрелял. Из-за спины мэра показался сгорбленный Алхимик с прижатыми к груди руками. Тео пытался разглядеть, что он прячет, но не смог. – Есть, – сухо ответил Вангели. И Тео понял, что действительно есть. Один. Санда умоляюще смотрела в потолок, и от ее взгляда в сердце Тео кольнуло. – Оставь ее. – Вангели сузил глаза. Шныряла покачала головой: – Думаешь, не перережу ей горло? Я же нежитель, исчадие ада! Я ее могу в один момент прикончить. Брось револьвер. Вангели заколебался. Его глаз едва заметно подергивался. Тео увидел, как Алхимик с мерзкой улыбкой исчез за аркой. – Сам дьявол послал меня пытать этих бедненьких живячков! – с издевкой усмехнулась Шныряла. Вангели словно ударили. Он смертельно побледнел, схватился за лоб и закричал – жутко, высоко, от чего Теодора обдало холодом. Мэр рухнул на колени, револьвер выпал из ослабевших пальцев – и грянул выстрел. Санда вскрикнула. Рядом звякнуло: пуля попала в птицу и перебила ей шею. Птица дернулась, и с жутким скрипом ее головка свесилась набок. «Черт, сломалась!» – выругался Тео. Теперь они ни за что не услышат начало песни. Маска направил на Вангели меч, но смысла в этом не было. Раскинувшись на полу, мэр бился в агонии. Белое лицо судорожно дергалось, невидящие красные глаза вылезли из орбит. Вангели держался за голову и выл от боли, словно кто поднес к нему горящую головню. – Комета… – прохрипел он не своим голосом. – Несет хаос… Один из вас вернется… И принесет с собой… Разрушение… Истинное зло! Нечеловек! На губах его вспенилась слюна, и он страшно заорал. Тео и остальные застыли в ужасе, не зная что делать… Даже Шныряла, оттолкнувшая Санду, чтобы кинуться на Вангели, остановилась. Мэр их пугал. Краем глаза Теодор уловил в стороне какое-то движение. В соседней арке возник Алхимик с черной коробочкой в руке. Он осклабился, откинул крышку, и весь зал мгновенно заволок черный дым… Тео показалось, ему выкололи глаза. Все, что он видел, – непроницаемая тьма. Справа глухо рычала Шныряла, а приглушенные вскрики Санды стремительно удалялись. Тео вытянул руки и зашарил вокруг. Коснулся чьего-то локтя, но больше ничего нашарить не смог. Рядом слышался топот, возня и невнятное мычание, что-то тяжелое ползло по полу или что-то тащили… Тео двинулся на звук, но получил по лбу тяжелым ботинком. |