Книга Женщина в окне, страница 48 – А. Дж. Финн

– А мой государственный защитник был пьян.

– Мм, – повторяю я.

– Так что я отсидел год и два месяца.

– Где это было?

– Вы про драку или про тюрьму?

– Про то и другое.

– То и другое было в Массачусетсе.

– А-а.

– Хотите знать, типа, подробности?

Хочу.

– О нет.

– Это была просто глупая потасовка. Пьяные разборки.

– Понимаю.

– Но именно в тюрьме я научился… ну, вы знаете. Оберегать свое… пространство.

– Понимаю.

Мы оба стоим с опущенными глазами, как два тинейджера на танцах.

Я переминаюсь с ноги на ногу.

– Когда вы были… когда мотали срок?

«Там, где это уместно, пользуйтесь лексикой пациента».

– Вышел в апреле. Остался на лето в Бостоне, потом перебрался сюда.

– Понятно.

– Вы все время это повторяете, – дружелюбно произносит он.

Я улыбаюсь.

– Что ж. – Откашливаюсь. – Я вторглась в ваше пространство, а не надо было. Разумеется, можете остаться.

Я действительно так считаю? Думаю, да.

Он пьет вино.

– Просто я хотел, чтобы вы знали. К тому же, – добавляет он, наклонив бокал в мою сторону, – это пойло очень приличное.

– Знаете, я не забыл про потолок.

Мы сидим на диване, прикончив по три бокала. Ну, Дэвид – три, я – четыре, так что всего семь, но кому это нужно – считать, сколько мы выпили. Однако я не сразу понимаю, о чем он.

– Какой потолок?

Он указывает наверх.

– Крыша.

– Верно. – Я поднимаю глаза к потолку, словно могу рассмотреть крышу сквозь конструкцию дома. – О, верно. Почему вы об этом вспомнили?

– Просто вы говорили, что, когда сможете выходить на улицу, подниметесь туда. Проверить, что и как.

Разве?

– Это еще не скоро случится, – твердо говорю я. – Я не в состоянии даже выйти в сад.

Легкая ухмылка, наклон головы.

– Значит, когда-нибудь. – Он ставит бокал на кофейный столик, поднимается. – Где у вас ванная комната?

Я поворачиваюсь.

– Там.

– Спасибо.

Он бесшумными шагами направляется в красную комнату.

Я откидываюсь на спинку дивана. Покачиваю головой из стороны в сторону, и диванная подушка шепчет мне на ухо: «Я видела, как зарезали мою соседку. А ту женщину я никогда не видела. Ту женщину никто не видел. Пожалуйста, поверьте мне».

Слышу, как в унитаз бьет струя мочи. Эд тоже мочился так сильно, что слышно было даже через закрытую дверь, словно он просверливал в фаянсе дыру.

Смыв воды в унитазе. Шипение крана.

«В ее доме кто-то живет. Женщина, которая притворяется ею».

Дверь ванной открывается, закрывается.

«Сын и муж лгут. Они все лгут». Я глубоко утопаю в подушках.

Я смотрю на потолок, на светильники, напоминающие ямочки на щеках. Зажмуриваюсь.

«Помогите найти ее».

Скрип. Дверная петля. Должно быть, Дэвид пошел к себе вниз. Я наклоняюсь в сторону.

«Помогите найти ее».

Но когда я в следующий момент открываю глаза, вижу, что он вернулся и плюхнулся на диван. Выпрямившись, я улыбаюсь. Он улыбается в ответ, смотрит мимо меня.

– Милый ребенок.

Я разворачиваюсь. Оливия широко улыбается с фотографии в серебряной рамке.

– Вы ее видели на снимке, который висит у вас внизу, – напоминаю я. – На стене.

– Угу.

– Почему не убрали?

Он пожимает плечами:

– Не знаю. Нечем было заменить. – Допивает бокал. – Ну ладно, и где она сейчас?

– С отцом.

Я делаю глоток.

Пауза.

– Скучаете по ней?

– Да.

– А по нему?

– По сути дела, да.

– Часто с ними общаетесь?

– Постоянно. Вот только вчера разговаривали.

– Когда вы с ними увидитесь?

– Наверное, не теперь. Но надеюсь, скоро. – Не хочу говорить об этом, вспоминать о них. Сейчас меня интересует женщина с той стороны сквера. – Посмотрим потолок? – предлагаю я.

Ступени ведут наверх, в темноту. Я иду впереди, Дэвид за мной.

Когда мы минуем кабинет, что-то задевает меня за ногу. Панч крадется вниз.

– Это был кот? – спрашивает Дэвид.

– Это был кот, – отвечаю я.

Мы проходим мимо спален – обе темные – и оказываемся на самой верхней площадке. Я шарю рукой по стене, нахожу выключатель. Вспыхивает яркий свет, и я вижу, что Дэвид смотрит на меня.

– Кажется, хуже не стало, – говорю я, указывая на пятно над головой, расползшееся по двери люка. Оно похоже на синяк.

– Да, – соглашается он. – Но и лучше не станет. Займусь этим на неделе.

Молчание.

– Вы очень заняты? Ищете работу?

Ответа нет.

Интересно, можно ли рассказать ему про Джейн? Что он скажет?

Но прежде чем я решаюсь на это, он целует меня.

Мы на полу площадки, я чувствую кожей грубый ротанг. Потом Дэвид поднимает меня и несет в комнату, к ближайшей кровати.

Он прижимается губами к моим губам, его щетина царапает мне щеки и подбородок. Одной рукой он сильно теребит мне волосы, другой тянет за кушак халата. Когда халат распахивается, я втягиваю живот, но Дэвид только крепче меня целует – в шею, плечи.

Почему Теннисон? Почему сейчас?

Я так давно не ощущала этого. Так давно.

Я хочу снова это почувствовать. Я так устала от призраков.

Потом в темноте я глажу его по груди, животу, по дорожке волос, которая тянется от пупка вниз.

Он дышит ровно. И я уплываю в сон. В полудреме мне видятся закаты, Джейн. В какой-то момент я слышу мягкие шаги на площадке и, к своему удивлению, хочу, чтобы он вернулся в постель.