Онлайн книга «Сцены любви»
|
– Прекрати играть и скажи мне правду! Ты дрожишь так, что это видно даже с галерки. Он поднял глаза и уставился на ее грудь, обтянутую тонким шелком. Проследив за его взглядом, она прищурилась и дерзко посмотрела ему в глаза. С тяжелым вздохом он отвернулся. Компресс сполз на подушку, и ее взору предстало печальное лицо с закрытыми глазами и впалыми щеками. – Надо же! Я должен выслушивать подобные слова от человека, которого сам научил секретам своего мастерства. – Шрив Катервуд! – Она в сердцах хлопнула рукой по кровати и вновь начала мерить шагами комнату. – Ты не искренен со мной. Я прожила с тобой ровно половину своей жизни. Я же видела тебя любого, пьяного как свинья, раненого, больного, совсем обессилевшего как... – О, моя голова! – Он потянулся за компрессом и опять положил его себе на лоб. – Эти сравнения. Эти гиперболы. Ужасно. Ужасно. А где пятистопный ямб? Умоляю тебя. Говори не больше, чем тебе необходимо. – Глупый как осел, – с милой улыбкой добавила она. Он опять застонал, на этот раз с новой силой. Она подошла и присела на край кровати, низко наклонившись к нему. – Шрив, – прошептала она, – прошу, скажи мне правду. Он открыл один глаз, но больше на его лице не дрогнул ни один мускул. Она не могла не заметить, как он был бледен. И с этой бледностью резко контрастировали темная бородка и черные круги под глазами. – Это все жара... – Нет. – Значит, я что-то съел. – Нет. – Тогда выпил. – Нет. – Сдаюсь. – Это последствия ушибов? – Ее пальцы прикоснулись к влажным волосам у него на висках. С непередаваемой нежностью она провела большим пальцем по линии его бровей там, где проходил шрам. Он перестал улыбаться, вспомнив о том ужасе, который совсем недавно пережил. Только благодаря огромному самообладанию он удержался, чтобы не задрожать. Лишь спустя несколько минут он окончательно взял себя в руки и улыбнулся. – У меня разболелась голова. Но я был у врача, и он сказал, что это все пройдет. – Ты был у врача?! – недоверчиво воскликнула она. – Ну да. Я подумал, что должен это сделать. Она побледнела, и ее глаза наполнились слезами. – В разное время за последние пятнадцать лет тебя кололи ножом, ты чуть не сгорел, у тебя были приступы лихорадки... – Стихом, пожалуйста, – прервал он ее. – Говори стихом. Она зажала ему рот рукой. – ...но несмотря на это ты ни разу не был у врача. Он поцеловал ее ладонь, пощекотав ее кончиком языка так, что она отдернула руку, и усмехнулся. – Миранда! Ты все преувеличиваешь. Я не был у врача, потому что у меня не было необходимости туда идти. Она покачала головой. Слезы медленно потекли у нее по щекам, и одна слезинка попала ему на руку. – Любимая, не плачь. Все это пустяки. Врач сказал, что все это пустяки. – Пустяки. – Она всхлипнула. – Я же говорил тебе. Он сказал, что все пройдет. – Головные боли? – Да. – И это все? – А что еще могло быть? Она пристально посмотрела на него. – Что-то еще, о чем ты мне не говоришь. Он провел рукой по своему полуобнаженному телу. – Мне нечего скрывать. Она положила руку ему на грудь. – Нет, есть. Это сделал Траск, верно? Ничего не было бы, если бы я не была так одержима местью. С тобой что-то произошло, и в этом виновата я. Он взял ее руки в свои и поднес к губам. – Перестань. Я не хочу, чтобы ты плакала из-за того, что уже давно прошло и предано забвению. Она грустно вздохнула и прижалась щекой к его влажной от пота груди. Исходящий от него мужской запах заставил ее затрепетать. Она слышала, как сильно бьется его сердце. Он притянул ее к себе, и она улеглась на кровать рядом с ним. – А теперь успокойся. Слишком жарко, чтобы так волноваться. – Я чувствовала, что что-то не так. – Она повернулась на бок и закинула одну ногу ему на бедро. – Ты никогда в жизни не допускал ошибок в мизансценах. Он ничего не ответил. Вместо этого его рука скользнула между их телами и нашла ее грудь. Его пальцы нежно сжали сосок. Шуршание шелка слилось с ее вздохом. Она изогнулась, разворачиваясь к нему, и прижалась животом к его бедру. Под его пальцами ее сосок напрягся и затвердел. – Ты уверен, что в состоянии этим заниматься? Он усмехнулся ей прямо в ухо. – Я не болен и не мертв. Я вполне могу этим заниматься. – Его пальцы оставили ее грудь и двинулись вниз к ее животу. – Ты такая горячая, – подразнил он ее. Она потерлась внутренней стороной бедра о его ногу. Его жесткие волосы защекотали ее нежную кожу. – Сегодня жаркий день. – Но не настолько. – Он раздвинул ей ноги и начал медленными движениями ее ласкать. Его пальцы касались шелковистой кожи, влажной не только от пота. Она задрожала и вскрикнула, потом, непроизвольно сжав ягодицы, подалась вперед, чтобы теснее прижаться к его руке, а ее ногти начали царапать кожу на его груди. Его соски затвердели, когда она, прикоснувшись к ним, начала их также царапать. – Злодейка, – прошептал он. – Это жестоко. Ее рука легла ему на низ живота. – Если я такая жестокая, тогда почему ты такой твердый... и горячий? – У меня трудная жизнь. И сегодня жарко, – простонал он. Наконец его пальцы нашли то, что искали, и проникли внутрь. – Шрив! – вскрикнула она, а ее рука сжала напрягшийся холм между его ног. – Что? – прошептал он. Его грудь вздымалась от глубокого вдоха. – Ты уверен?.. – Ради Бога, женщина. Я привяжу к нему флаг, если это сможет убедить тебя. Она усмехнулась и изменила положение так, чтобы оказаться полностью открытой для него. Расстегнув на нем панталоны, она обнажила его член, обрамленный черными волосами. – Ты самый красивый мужчина. – И добрый к тому же, – улыбнулся он, не прекращая ласкать ее. Она подалась вперед, ее голова откинулась назад. Шелк ее сорочки накрыл их обоих. – Наверное, будет слишком жарко этим заниматься. Шрив засмеялся. |