Онлайн книга «Замок Орла»
|
Кабатчица радостно взвизгнула, отчего Николя Большой, проснувшись, аж подскочил. – И все это мне… – твердила она, словно в бреду, – и все это вы отдаете мне… мне? – Да, уважаемая, в знак того, что добрые дела редко остаются без награды и что награда зачастую не заставляет себя ждать долго. Матушка Фент кинулась к сундуку прятать монеты, которые передал ей монах. Потом она вернулась к очагу и на время смолкла, погрузившись в раздумье. Наконец она очнулась и с улыбкой и алчным блеском в глазах продолжала: – Значит, говорите, святой отец, из вашей мошны просыпалось немало золота? – Да, много. – Больше, чем вы потом собрали? – Раз в десять больше. – Раз в десять!.. – повторила она. – Да это ж целое состояние! – Там осталась целая уйма золота, – продолжал монах. – Монеты влипли в сырую землю, да и под травой их не заметно. – Но его же отыщут, это золото? – Разумеется. – И унесут… – О, кто первый завтра там пройдет, тот соберет воистину богатый урожай. – Да, святой отец, но ведь это может быть и не добрый христианин – что, если он возьмет да пустит эдакую кучу денег на недоброе дело? – Что верно, то верно, эка незадача! Может, лучше, чтобы это богатство пошло на пользу праведнику? – Да, безусловно, так было бы куда лучше. – А если б этим праведником, вернее, праведницей, была я? – Ах, добрая женщина, мне хотелось бы этого от всей души, и тогда в счастье, которое выпало вам, я узрел бы перст Божий. – Ну что ж, преподобный, все возможно… – Тем лучше… о, ну конечно. Но каким образом?.. – Вы согласны мне подсобить, святой отец? – Всем, что в моих силах. – Тогда золото надобно собрать не завтра поутру. – А когда же? – Нынче ночью, сей же час. – Но как вы собираетесь выбраться из замка? Нет, ничего не выйдет. – Наоборот, если очень хочется, то непременно получится. Монах с удивлением воззрился на матушку Фент. – Вот-вот, – повторила старуха, – если очень хочется… В двух десятках шагов отсюда есть потерна. – Так ведь она, должно быть, заперта? – Да, но сынок мой состоит ключником. – Я не сомневаюсь… Да только уж больно опасная эта затея. – С чего вы взяли? – А если комендант дознается? – С какого перепугу? На дворе темно, хоть глаз выколи, льет как из ведра, все дрыхнут без задних ног… часовые даже не заметят. – Не забывайте, в замке находится кардинал Ришелье. – Да, но он заперся у себя в покоях, куда никто не смеет и носа казать. Будьте пойкойны, о сне он помышляет больше, чем обо все другом, а знатный отдых ему очень даже нужен, особливо нынче. – А почему – особенно нынче? – Потому что он весь вечер напролет допрашивал человека в красной мантии. – Какого еще человека? – Одного из главарей горских повстанцев… священника, которого все зовут преподобным Маркизом. Может, слыхали? – И не раз. – Он, как вы, верно, знаете, сподвижник Лакюзона и Варроза. – Думаю, казнь последовала сразу же за судилищем – и ваш преподобный Маркиз сейчас, наверно, уже в ином мире. – Нет, казнить его, кажись, должны завтра поутру. – Ах, значит, поутру… – Да, монсеньор кардинал велел отвести его в часовню, чтоб он покаялся в своих грехах да попросил у Бога прощение… Он такой добрый христианин, что монсеньор кардинал… В конце концов, святой отец, как сами видите, никакой опасности на самом деле нет, так что сейчас самое время пойти да собрать ваше золотишко. – Может, оно и так, но… – Мы прогневим Бога, – прервала его матушка Фент, – ежели позволим прибрать его к рукам какому-нибудь прощелыге, ведь он, как пить дать, все пустит на неблаговидные дела. – Уж конечно… конечно. – А мы – на спасение душ всех грешников. Как думаете, святой отец? – Да-да, правда ваша, и раз вы согласны… – Я на все согласна, лишь бы денежки не достались никому другому. – В глубине души я одобряю ваш порыв… вы могли бы сделать столько добрых дел!.. – Много-много!.. А вы будете моему Николя проводником, правда? – То есть вы хотите, чтобы я указал ему точное место, где упал, потому как мне самому туда нипочем не добраться. – И этого будет довольно… Его хоть держат за дурочка, бедного моего Николя, но я верно говорю: он и сам все отыщет. Старуха встала, дрожащей от волнения и жадности рукой зажгла фонарь и накрепко закрыла его. – Никола! – кликнула она вслед за тем. – Эй, Николя! Здоровяк вроде как очнулся, зевнул и, потерев глаза, спросил: – Ну что там такое, матушка? Чего вам еще понадобилось? Старуха открыла сундук, показала ему золотые и сказала: – Знаешь, что это? – Это… это деньги. – Золотые, а золото в десять раз дороже серебра. – Выходит, на одну такую монетку можно купить много водки? – Да хоть лопни. – А сколько стаканов? – Сотни две, не меньше. У Николя загорелись глаза. – Дайте же мне хоть одну монетку, если на эти деньжищи можно купить столько водки!.. – попросил он, протягивая вперед руку. – Хорошо, получишь, только прежде ее надобно заработать. – Как? – Где ключ от потерны? Никола сдернул со стены связку ключей, выбрал один и сказал: – Вот. – Хорошо. А теперь идем с нами. – И потом я получу монетку? – Да. – Но, – заметил монах, – может, стоит обождать, когда станет совсем темно? – Это ни к чему, преподобный… вот-вот пробьет десять, а на дворе и так темно, хоть глаз выколи, да и дождь вон хлещет, слышите? – Ну, коли так, идемте. Только не знаю, смогу ли я идти. – Обопритесь на меня, добрый отец… Старуха, монах и Николя Большой вышли из конуры кабатчицы и двинулись дальше вдоль крепостной стены. Матушка Фент поддерживала обессилевшего монаха. Николя нес фонарь и связку ключей. |