Онлайн книга «Голубятня на желтой поляне»
|
– С меня тоже не надо записывать, – предупредил Матвей и укрылся за гитарой. – Я уже чересчур… Перерос, в общем. – Потом сниму данные с Уков, и всё сбалансируется… Уки начали приглаживать волосы, как перед фотосъемкой. Варя сказала: – Пеку не надо, он неряха. Зачем программировать такую обормотистость? – Я запишу и Олика, – объяснил Маркони. —Получится среднее арифметическое. – Вроде меня, да? – с пониманием вставил Андрюша. Пека мстительно сказал: – А с Варвары ничего писать не надо. Схема развалится. – Это почему?! – возмутилась та. – Потому что ты девчонка. А Кап – он же пацан! – А с чего ты это взял? – Как это “с чего”? Ребята, она в своём уме? – Нет, это, наверно, вы не в своём, – заявила Варя. – Почему вы все решили, что Кап – мальчик? Потому что имя такое? Но оно ведь даже и не его собственное, это Егор Николаевич придумал… И тут все растерянно запереглядывались. А Маркони заскрёб в затылке. – Ёлочки-сосеночки… Вопрос-то и правда невыясненный. – Да ладно, – беспечно сказал Матвей. – Автоматическая коррекция сама, небось, это дело решит… – Ну да, “решит”. Расхлёбывай потом… Кап! По правде говоря, про самого-то Капа в перепалке забыли. Он сидел, как обычно, на краю банки, мерцал, болтал прозрачными ножками, но сказать ничего не мог – “Сверчок” был выключен. Маркони торопливо нажал клавишу. Из сверчка послышался кукольный голосок: – Привет! Вы что это тут громоздите? – Привет, Кап! Это преобразователь, тот самый, – бодро объяснил Маркони и слегка засмущался. – Слушай, тут такой вопрос. Невыясненный… Ты мальчик или девочка? – Как это? – Ну… разве у вас нет разделения на мужской и женский род? – Я что-то не врубаюсь… – Вот бал… то есть напряги соображение. У тебя сколько родителей? Два? – Два! Ипу-ннани и ипу-ддули. – А кто из них папа и кто мама? – вмешалась Варя. – Я не врубаюсь… – А ты врубись, елки-палки! – начал раздражаться Маркони. Но сдержался. – Они разве совсем одинаковые? – Нет, что ты! Ипу-ддули заботится об энергии, и доставляет её ипу-ннани и мне. Он любит путешествовать… А ипу-ннани чаше всего рядом со мной. Воспитывает меня и жалеет… – Голосок в “Сверчке” заметно дрогнул. – Всё ясно, – сказала Варя. – Ничего не ясно, – нахмурился Маркони. – Может, у них-это… матриархат… Кап, а кто тебя на свет родил? Или как там у вас? – Он покосился на Варю. – У нас это очень просто! Когда две капли хотят, чтобы появилась третья, ипу-ддули сплющивается в линзу. И направляет на ипу-ннани тоненький лучик от Лау-ццоло. Появляется искорка, и от ипу-ннани отделяется живая капелька. Только она сперва беспомощная… – Ясно, – вздохнул Маркони. – Хотя опять ничего. не ясно. Ты когда вырастешь, кем станешь? Ипу-ннани или ипу-ддули? – Я ещё не знаю… Но ипу-ннани говорит, что я весь в ипу-ддули, такой же непоседа. – Конечно, мальчишка, – разочарованно сказала Варя. – Сразу было понятно. Девочка ни за что не отстала бы от экскурсии. – Полной уверенности всё же нет, – строго возразил Маркони. – Вот что, Варвара, ты принеси на всякий случай какой-нибудь сарафан и всё что полагается. А ты. Абрикос, мальчишечьи шмотки. Он ведь… или она… появится в чём ипу-ннани родила. ' – Можно шорты и майку, – решила Варя. – Годится на любой случай. Я сейчас принесу! – И умчалась. Жила она в соседнем доме. Все молча ждали. Один раз только Кап нетерпеливо спросил через “Сверчок”: – Уже скоро, да? – Как только, так сразу… – бормотнул Маркони. Кап затих, стараясь переварить в сознании неизвестную на Ллиму-зине поговорку. Маркони поглядывал на экран “Проныры”, где светился узор из жёлтых чешуек, и шилом прокалывал дырки в картонном квадратике. – А! Вы делаете перфокарту! – вежливо догадался Олик. Маркони сунул перфокарту в щель на корпусе “Проныры”. На экране зажглось: “Готовность № 2” Все вытянули шеи. Кап слегка взлетел над банкой. – От винта… – хмуро. приказал Маркони. Во время опытов он делался строг и немногословен. Все попятились. Прибежала Варя со свёртком. – Вот… Я только насчёт обуви не знаю, какой у него размер. Но я босоножки взяла, их можно регулировать… – Гляньте, нет ли в воздухе каких насекомых, – велел Маркони. Варя повертела головой. – Вроде бы нет… – Не “вроде бы”, а смотрите как следует! – рассердился Маркони. – Какой-нибудь супер-кулекс пролетит через преобразователь, и будет этакое дитя с комариным умом и замашками вампира. А я отвечай… Вы вообще-то хоть соображаете? Никто ещё такого эксперимента не ставил… – Ой, Маричек,– заволновалась Варя, – а с Капом ничего плохого не случится? – Это уж моя забота… – А ты уверен, что он превратится? – спросил Матвей. – Он ведь не земного происхождения. И даже не гуманоид: – Не имеет значения, – сухо ответствовал Маркони. – Важно не то, кто на входе, а какая программа на выходе… Постелите у бочки вон тот половик, чтобы помягче было. А то новорожденный выкатится на твёрдый пол… Разумный второклассник Андрюша предложил: – Может быть, сперва на ком-нибудь другом попробовать? Котёнка поймать и туда… Маркони насмешливо блеснул очками: – А потом загонять обратно обалделого мальчишку, который шипит и царапается… И вообще не вякайте мне под руку… Абрикос, оттащи Никиту, а то не успеешь оглянуться, как повзрослеет в шесть раз. – Ну и хорошо! Меньше забот. – Ха, меньше! Будет безграмотный болван. Ростом с тебя, а в штаны пускает… – Ой… – Сеня оттащил Никиту. – Кап, – смазал Маркони помягче. – В общем-то всё уже готово. Тебе надо будет пролететь через бочку. И главное – не испугайся, когда превратишься в человека. С непривычки может показаться, что это неприятно… Кап с готовностью подлетел к бочке. Ко входу в преобразователь. Смело и быстро. То ли на планете Ллиму-зине был неведом страх перед экспериментами, то ли нетерпение у Капа было пуще боязни. – Стоп, стоп… Полетишь по моей команде… – Маркони включил на стене рубильник с красным шариком на рукоятке. Преобразователь тихонько загудел. Сеня ощутил в груди холодок. Такой же, какой появлялся у него, когда он думал о бесконечности и загадках Космоса. |