Книга Дело о пеликанах, страница 79 – Джон Гришэм

— Он ему не обрадовался, но причин для тревоги не было. Мы сочли его за еще один выстрел наугад в потемках. Он поговорил с Войлзом, и тот согласился пока не придавать ему значения. Теперь же я не уверен.

— Просил ли президент Войлза воздержаться от проведения расследования по нему? — медленно спросил Барр.

— Да.

— Это граничит с созданием препятствий правосудию, при условии, конечно, что дело соответствует действительности.

— И что, если оно соответствует действительности?

— Тогда у президента возникают проблемы. Я отбывал срок за создание препятствий правосудию и знаю, что это такое. Это все равно что обвинение в мошенничестве с почтовой корреспонденцией, которое весьма расплывчатое и довольно легко доказуемое. Ты в этом замешан?

— А ты как думаешь?

— В таком случае у тебя тоже есть проблемы.

Дальше они ехали молча и глядели по сторонам. Коул и раньше рассматривал проблему с точки зрения помех правосудию, но ему было важно знать мнение Барра. Он не беспокоился по поводу криминальных обвинений. Президент имел один небольшой разговор с Войлзом, попросил его поискать пока в другом месте, и все. На уголовщину это едва ли тянет. Коула ужасно беспокоили перевыборы, а скандал с участием такого крупного вкладчика, как Маттис, во время них был бы убийственным. Ему делалось дурно при одной мысли о том, что человек, которого президент знал и от которого принимал миллионы, убрал с помощью денег двух судей Верховного суда, чтобы его приятель президент мог назначить более покладистых людей и он получил бы возможность качать свою нефть. Демократы от злорадства попадают прямо на улицах. Каждый комитет в конгрессе будет проводить слушания. Каждая газета будет давать публикации каждый день в течение года. Министерство юстиции будет вынуждено начать расследование, и Коулу придется взять вину на себя и уйти в отставку. И так должны будут поступить все в Белом доме, за исключением президента.

Это был кошмар неимоверных размеров.

— Нам надо выяснить, соответствует ли дело действительности, — сказал Коул, глядя в окно.

— Если люди умирают, значит, соответствует. Назови мне более подходящую причину для убийства Каллагана и Вереека.

Другой причины не существовало, и Коул знал это.

— Я хочу, чтобы ты предпринял кое-что.

— Нашел девчонку?

— Нет. Она либо мертва, либо спряталась в нору. Я хочу, чтобы ты поговорил с Маттисом.

— Я не уверен, что он есть в «Желтых страницах».

— Ты сможешь найти его. Нам надо установить связь, о которой бы президент ничего не знал. Мы прежде всего должны выяснить, насколько все это верно.

— И ты считаешь, что Виктор проникнется ко мне доверием и поведает свои секреты?

— Да. В конечном итоге да. Ты не коп, понимаешь? Представь, что все это правда и он считает, что вот-вот будет разоблачен. Он в отчаянии и идет на одно убийство за другим. А если ты скажешь ему, что эта история попала к газетчикам и конец его близок, и если он намерен исчезнуть, то сейчас самое время? Ты приехал к нему из Вашингтона, понимаешь? Из внутреннего окружения. От президента или что-то в этом роде, как он будет думать. Он к тебе прислушается.

— О’кей. А если он скажет мне, что это правда? Что это нам даст?

— У меня есть некоторые соображения — все из области ликвидации последствий. Первое, что мы сделаем, — это проведем в суд двух любителей природы. Я имею в виду радикалов, с квадратными глазами любующихся птичками. Этим мы продемонстрируем, что где-то в глубине тоже добропорядочные защитники окружающей среды. И это прикончит Маттиса с его нефтяными полями и т. д. Мы сможем провернуть дело за считанные часы. Почти одновременно президент призовет Войлза, генерального прокурора и Главного судью и потребует немедленно разобраться с Маттисом. Как бы невзначай мы снабдим экземплярами дела каждого репортера в городе, а сами опустимся на дно и переждем бурю.

Барр улыбнулся от восхищения.

Коул продолжал:

— Это будет не здорово, но все же лучше, чем сидеть сложа руки и надеяться, что дело представляет собой плод вымысла.

— Как вы объясните ту фотографию?

— Никак. Она некоторое время будет доставлять неприятности, но это же происходило семь лет назад, а люди, случается, выживают из ума. Мы представим, что Маттис был добропорядочным гражданином в те времена, а теперь он сумасшедший.

— Он и есть сумасшедший.

— Да, это так. А сейчас он как раненая собака, которую загнали в угол. Ты должен убедить его выбросить белое полотенце и спасать свой зад. Мне кажется, он тебя послушает. И я думаю, что мы выясним через него, правда ли это.

— Так как я его найду?

— У меня есть человек, который над этим работает. Я потяну за некоторые ниточки и установлю контакт. Будь готов в воскресенье отправиться.

Барр усмехнулся, глядя в окно. Ему хотелось бы встретиться с Маттисом.

Движение замедлилось. Коул не спеша потягивал воду.

— Есть что-нибудь по Грантэму?

— Ничего совершенно. Мы слушаем и наблюдаем, но ничего заслуживающего интереса не встречаем. Он разговаривает со своей матерью и парой друзей, но доложить нам нечего. Много работает. В среду он уезжал из города и вернулся в четверг.

— Куда он ездил?

— В Нью-Йорк. Вероятно, работает над какой-то статьей.

Клив должен был находиться на углу Род-Айленд и Шестой улицы ровно в десять вечера, но его там не было. Грэй, в свою очередь, должен был на большой скорости нестись по Род-Айленд до тех пор, пока Клив не настигнет его, так, чтобы у того, кто следит за ними — если такой на самом деле существует, — создалось впечатление, что его просто остановили за опасную езду. Он проскочил по Род-Айленд и пересек Шестую на скорости пятьдесят миль в час, ожидая появления синей мигалки. Ее не было. Он развернулся и через пятнадцать минут вновь пронесся по Род-Айленд. Есть. Он увидел синие огни и прижался к обочине.

Это был не Клив. Это был белый полицейский, который оказался очень возбужденным. Он выхватил у Грэя права, долго изучал их и спросил, не находится ли он в состоянии алкогольного опьянения. «Нет, сэр», — сказал он. Коп выписал квитанцию и с гордым видом вручил ее Грэю, который сидел за рулем, уставившись на нее до тех пор, пока не услышал голоса у заднего бампера.