Онлайн книга «Джульетта стреляет первой»
|
– Джеф. Вот в это нам точно лучше не соваться, – сквозь зубы произнесла Садовникова. Закрыла ящик. Потянула следующий. И всхлипнула. Потому что теперь прямо ей в глаза бездумно смотрела Марьяна. «Держаться! А ну, держаться!» Садовникова отвернулась от лица девушки. Раскрыла свой рюкзак. Приказала Джефу: – Раздвинь ей ноги. Парень отшатнулся. – Что? Я не смогу. – Иначе ничего не получится. Делай, Джеф, делай! Он с видимым неприятием коснулся тела. Доложил: – Она окоченела давно. Я не смогу. Только сломаю. – Ну давай, милый, ну как-нибудь! Аккуратно. Парень потянул бедра девушки в стороны. Раздался неприятный скрип, что-то хрустнуло, потом ноги снова самопроизвольно сомкнулись, но Таня успела увидеть истерзанную, развороченную плоть. Джеф тоже успел заглянуть. В недоумении выдохнул: – She was a virgin?! [24] – Вот именно, – пробурчала Татьяна. – Все, Джеф. Возьми себя в руки, сделай это еще раз и держи. Мне нужно три минуты. Парень снова растянул бедра девочки в стороны. Таня достала фотоаппарат. Быстро сделала несколько снимков. «Я, конечно, не гинеколог, но тут не просто плева порвана. Похоже, полный разрыв промежности. И синяков куча. Марьяшка явно сопротивлялась». Швырнула камеру обратно в рюкзак. Извлекла коктейльную палочку. Обмотала ее стерильной марлей. – Это зачем? – Джеф смотрел со страхом. – Нужно взять мазок. Получить образец спермы. – Но разве не ясно, чья она? – Слушай, твой Хорхе был нормальный, добрый и глупый парень, – поморщилась Татьяна. – Разве он стал бы ее насиловать?! Садовникова не очень представляла, откуда и как берут мазки. Но несколько раз, насколько могла глубоко, погружала свои доморощенные зонды в тело несчастной девочки. Некоторые марли были почти сухими – их она складывала в пакеты с зипперами. Теми, на которых проступали следы жидкостей, – протирала похищенные из лаборатории предметные стекла и тоже убирала их в пакеты. – Я больше не могу, – наконец взмолился Джеф. – Еще Хорхе, – безжалостно произнесла Татьяна. – Вдруг это все-таки его сперма? Нам нужен образец для сравнения. Она сама, как могла, сдвинула несчастной девочке ноги. Поцеловала холодный лоб. И задвинула ящик. – Его должны были обмыть, – предупредил Джеф. – Ты все равно ничего не найдешь. – Ничего. Попробуем. Больше смотреть на мертвых младенцев, к счастью, не пришлось – в следующем выдвижном гробу оказался чилиец. Глаза полуприкрыты, кровь с лица и головы смыта. «Блин, а как с ним-то быть? Запихивать зонд в его дружка?» Таня решительно взяла в руки холодный и вялый половой орган. Тело Хорхе слегка сдвинулось, голова повернулась набок – и потрясенная Садовникова застыла. В затылке чилийца красовалась аккуратная дырочка. – Что это? – в ужасе прошептала девушка. – Пуля, – со знанием дела отозвался Джеф. – Калибр, кажется, 7,65. И лишь потом растерянно взглянул на Татьяну: – Но как это может быть?! – Черт! – Она схватила фотоаппарат, сфотографировала. И в этот момент по коридору загрохотали шаги. А в следующую секунду дверной замок мягко зажужжал. Таня с Джефом только и успели в рывке достигнуть стола, что находился в углу. Спрятались под ним. Укрытие более чем смешное. Вошедшему только голову повернуть – сразу увидит. «Мы пропали». Таня закрыла глаза и вознесла мысленно молитву – Богородице, Христу и всем святым угодникам одновременно. Шаги. Скрежет выдвигаемого ящика. Татьяна приоткрыла один глаз. Ба, да это Кикин! По счастью, он не стал осматриваться – сразу прошел к ящикам с трупами. Открыл самый нижний. Достал мертвого младенца. Таня обе руки прижала ко рту – боялась завопить от ужаса. Джефа – она чувствовала – колотила мелкая дрожь. Кикин стоял от них в паре метров. Даже смотреть не надо – просто почувствуй ее ужас. Или более материальное – терпкий запах пота медбрата. Но профессор – в ярком морговом свете отлично видно – весь сосредоточился на мертвом ребенке. Бережно, будто добрый папочка, уложил в руки тельце и, не оглядываясь, вышел. Дверь захлопнулась. «Have a good night, doctor Kikin!» – высветилось на дисплее. – Дьявол. – Джеф промокнул полой халата мокрый лоб. – Надо линять отсюда. – Подожди, мне нужна еще сперма! – К черту! Я не могу! Уходим, сейчас же! – У здоровенного медбрата явно сдали нервы. – Одна минута… – Нет! Или я сам охрану вызову! – Ладно-ладно, – решила не спорить Таня. Улик она и без того раздобыла достаточно. Даже за половину того, что выведала, убивают без всякой жалости. * * * Таня ждала кошмаров, но сон получился беспробудным, сладким. Под утро привиделось: Максимус и она на Бродвее, его рука греет предплечье, вместе спешат на модную постановку. Звенит колокольчик, действие начинается, он ускоряет шаг, она в своих «Джимми Чу» на шпильках начинает отставать, колокольчик звенит громче, объятие Максимуса все жестче, он тянет, почти волочет за собой. – Я упаду сейчас! – в отчаянии кричит Татьяна. И просыпается. Дверной колоколец-звонок истерит на весь дом. Еще и ногой колотят. «Все-таки засекли? Пришли забирать?» Отпираться бессмысленно. Образцы лежат в холодильнике. Дверь сейчас выбьют. Таня успела взглянуть в зеркало. Ей всегда не нравились криминальные репортажи, когда преступников заставали и показывали жалкими, бледными. Но она сама (удивительное свойство!) после опасной бессонной ночи выглядела прекрасно. Глаза сверкают, цвет лица приятно-персиковый, и даже волосы (грамотно примялись вчера банданой!) – будто только из парикмахерской. Накинула халатик. Прошла в коридор. Выдохнула. Отперла замок. – Ну ты и дрыхнешь! – в дом вихрем ворвалась Анжела. Пронесло. Татьяна прислонилась к стене. Штукатурка приятно охладила затылок. – Ты чего? Напилась, что ли, вчера? – изучающе взглянула подруга. Отвечать беззаботно, спокойно: – С ума сошла! Просто читала долго. – Врешь ты все, – прищурилась художница. – Марку небось дала. Кувыркались всю ночь, теперь отсыпаешься. |