Онлайн книга «Джульетта стреляет первой»
|
На Матуа не попасть, остров Пасхи далеко, а главное – бессмысленно. Что он сможет сделать – оттуда? Приходилось полагаться на Пита. Ходасевич отправил падчерице тщательно продуманный ответ. А потом позвонил парню: – Петр, я вас прошу, будьте настороже. Очень вероятно, что Таня вас попросит о помощи. Подспудно боялся, что мальчишка открестится: мол, как я могу ей помочь? Но молодой фотограф отозвался решительно: – Сделаю, что могу. И Валерий Петрович выдал ему указания: с телефоном не расставаться. Электронную почту просматривать, автоответчик прослушивать постоянно. – Как она мне позвонит? – вздохнул парень. – Если связь вырубили, то на всем острове. А спутниковые телефоны – только у их главарей. – Значит, Таня до них доберется, – заверил Ходасевич. И не ошибся. Тем же вечером взволнованный Пит перезвонил полковнику по скайпу. Включил Танино торопливое сообщение. Полковник услышал перепуганный голосок падчерицы, и у него защемило сердце. Фотограф, к счастью, разделял его тревоги. Решительно заявил: – Я доберусь до Матуа и вытащу ее оттуда. Валерий Петрович вздохнул: – Нет, Петр. В одиночку такую спецоперацию вам не провести. И помочь я, увы, не могу. Матуа – это и не Чили, и не Россия. Спецназ туда никак не отправишь. – Что тогда делать? – Выполнять ее поручение. Вы сможете проникнуть на остров и забрать посылку? Не колебался ни секунды. – Да. – Как? – Вопрос финансов. И определенной доли везения. – Я сейчас позвоню в свой банк и сниму все, что есть на счету. – С ума сошли? – хмыкнул парень. – Я успешный фотограф с отличной зарплатой. С пенсионеров денег не беру. – Пожалуйста, будь осторожен, – попросил Валерий Петрович. – А чего бояться? Пограничников у них, к счастью, нет, – беспечно отозвался Пит. И день спустя отзвонился: – Привез. Там термос. В нем предметные стекла. Еще контейнеры – в них жижа, типа крови. Флешка. На ней фотографии. Я посмотрел – жуть берет. Если их сделала Таня, она настоящая Мата Хари. – Она маленькая испуганная глупышка, – вздохнул полковник. И потребовал: – Фотографии высылай. А образцы пока положи в холодильник. – Похоже, в контейнерах кровь и сперма. Насколько я знаю, они портятся через сорок восемь часов. – Выхода нет. Отправлять их в Россию, через все таможни, слишком хлопотно. На острове Пасхи должна быть судебно-медицинская лаборатория. Попробую с ними договориться. Наши дни. Остров Матуа На крыльце оказалось пусто. Девушка в растерянности огляделась. И вдруг услышала громкий шепот: – Таня! Иди сюда! Обернулась. В крошечном садике, за невысокой банановой пальмой, мужская фигура. В черном. На корточках. Лица не разглядеть, но что-то неуловимо знакомое. Родное и совсем не страшное. Бросилась к незваному гостю и обомлела: – Пит, боже мой! Ты как сюда попал?! Он ее коротко обнял. Выдохнул с облегчением: – Жива. И только потом ответил: – На «Подруге Робинзона». Дальше вплавь. Счастье, что у вас нет береговой охраны. – Но как ты узнал, где я живу? – Я тут уже был. Он постарался произнести перепуганным девичьим голосом: – Пальмовая улица, дом семьдесят. Там еще сад, ищи, короче, во дворе, под ветками пальмовыми! Садовникова просияла: – А я боялась, ты автоответчик не слушаешь. – С недавних пор слушаю. – Ох, какое счастье! Где образцы? – В лаборатории острова Пасхи. Фотографии – у твоего отчима. – Ты гений! А как мы отсюда выберемся? – Вечером придет скоростной катер. Якорь бросит за полтора километра, чтоб не спалиться. Гидрокостюм – и вперед. Выдержишь? – Постараюсь. А вечером – это во сколько? – В семь. Когда стемнеет. – Куча времени! – счастливо улыбнулась она. – Пойдем пока кофейку выпьем! Или даже вина! * * * В это же самое время отец Марьяны вернулся домой и отпер сейф. Хранить оружие под замком на Матуа не обязывали, но привычка еще с Большой земли сохранилась. Лучше поберечься, особенно когда у тебя детки бедовые. Были детки, теперь остался только сын… Дочка никогда не жаловалась на Максимуса. Но отец-то видел, когда сталкивались на спектаклях и концертах, насколько властитель всегда был мил с его девочкой. Излишне, избыточно, подозрительно мил. Но отец уважал этого сильного, уверенного в себе человека. Представить себе не мог, чтобы тот убил его дочь. Поверил: с Марьяшкой произошел несчастный случай. Только едва минуло девять дней – власти устроили референдум. На костях дочери приняли безумный, дикий для любого здравомыслящего человека закон. Его самого унизили, избили, заперли в доме. А сегодня «постановление партии и правительства» начали исполнять. Главный босс не постеснялся в открытую появиться с малолеткой. Мерзость! И еще отвратительней, что все остальные с происходящим смирились. Отец понимал: за убийство великого Максимуса его порвут на куски. Но зачем ему было жить без любимой дочери? * * * Дом Максимуса стоял на возвышении. Периметр патрулировали двое охранников, забор щерился глазками видеокамер. Штурмовать крепость бессмысленно. Однако на остров – в свои владения! – властитель-демократ частенько выходил без охраны. Считал, что преданные подданные волосу с его головы упасть не позволят. Чаще всего Максимус выезжал в открытом «Мерседесе». Иногда пользовался электромобилем. Совсем редко прогуливался пешком. Отец понимал: охота может продлиться долго. Но он ходил и на медведя, и на сафари. Потому всегда ценил прелесть, когда удавалось после суток, двух, трех утомительной засады наконец добыть дичь. Однако сегодня ему повезло несказанно. Ждать пришлось всего пару часов, и в районе полудня Максимус в легком льняном костюме вышел из ворот. Один. Без машины. Лицо наглое, счастливое. Удовлетворенное. Улицы, как всегда днем, пусты. Отец ждал, что властитель отправится вниз, к центру, однако тот неожиданно свернул на неприметную боковую улочку. «Куда он идет?» – удивился мужчина. И осторожно, на приличной дистанции, отправился следом. * * * Входная дверь открылась без стука. Таня не успела даже испугаться. Но Пит (случалось, видно, попадать в ситуации, когда «вернулся муж из командировки») среагировал мгновенно. На цыпочках бросился в спальню. |