Онлайн книга «Джульетта стреляет первой»
|
– Да так. Обычный пенсионер, – улыбнулась Татьяна. * * * Когда вернулись с экскурсии по острову Пасхи, Таня позвонила Анжеле. Все ее вещи остались на Матуа. И хотя Пит заверил, что в состоянии купить ей решительно все, что нужно, девушке жаль было терять огромный баул нарядов, косметики, редких пособий по рекламе. Мобильник Анжелы не отвечал. Но по городскому телефону отозвалась: – Ой, Танька! С ума сойти! Зачем ты Максимуса замочила?! – Я? – А кто ж еще? Труп в твоем доме нашли! – Я этого не делала. Стреляли через окно. – Чего сбежала тогда? – На всякий случай, – усмехнулась Таня. – Но ты точно не убивала? – Где я оружие возьму? – Тогда, значит, отец Марьянкин, – легко переменила точку зрения Анжела. – Или даже Кикин мой. По идейным соображениям. Он все зудит, что закон бредовый и мы все овцы-бараны. – А преступника не поймали? – Наши полицаи ищут, – с крайним пренебрежением отозвалась художница. – Чего там у вас вообще творится? – Дурдом полный. Траур, черные флаги развесили. Наш мэр – можешь себе представить! – ходит в сосиску пьяный. Раньше-то почти правильный был, а сегодня вообще дошел – в канаве валялся. Его вынуть хотят, он бормочет: «Не трогайте. Я свинья». А новый главарь теперь Марк. Пацаненок. Можешь себе представить? – Когда вы его выбрать успели? – Не выбирали мы! Максимус такое завещание оставил! – Хороша у вас демократия. – Да ладно, какая разница, кто на троне сидит! – Слушай, а ты можешь мои вещи выслать? – Сорри, – хмыкнула художница. – Никак. Все куда-то вывезли на пикапе, дом заперт. Я могла бы спросить, но мой Кикин злой как черт. Велит мне, чтобы тихо сидела. – Ладно, – вздохнула Таня. – Сиди тогда тихо. А можешь хотя бы узнать, как там Джеф? – Это еще кто? – Медбрат в вашей больнице. Афроамериканец. – Ах, ты, значит, еще и с ним развлекалась! – возликовала Анжела. – А мне не призналась! Видела я его. Вчера. Печальный такой ходит! «Ходит – значит, все хорошо». И Таня задала последний вопрос: – Слушай. А когда вы свое чудо-лекарство запатентуете? – Не знаю, – сразу погрустнела художница. – Профессор боится. Там куча побочек обнаружилась. – Понизила голос: – У Максимуса, оказывается, еще два года назад канцер начался. Химиотерапию делали. А он все равно продолжал пить таблетки и эликсир себе колоть. Ну и доигрался – от стадии нуль до третьей. Кто на такое средство патент даст? – Жаль, – искренне расстроилась Татьяна. – Я так хотела омолодиться. – А по-моему, лучше быть старушкой, чем от рака умереть, – с жаром прокомментировала Анжела. И шумно прихлебнула. – Что пьешь? – поинтересовалась Садовникова. – Винишко. – Без рома? – С ним, – виновато вздохнула. – И бегать я перестала. – Хихикнула. – Совсем пропадаем тут без тебя. – Я все равно бы ничего не изменила, – уверенно произнесла Татьяна. – Человек должен сам решать, как свою жизнь строить. И социальная реклама тут не поможет. Бросай свой Матуа. Приезжай в Москву. Я тебе выставку организую. – В Москву, в ваши холода, пробки? Да что я, больная? – возмутилась художница. – Ну, тогда счастливо оставаться, – попрощалась Таня. * * * В московском аэропорту Пит, джентльмен, предложил ее проводить. Но Таня лишь плечами пожала: – Зачем? Сама доеду. Вошла в подъезд. Поднялась на лифте. Вошла в квартиру. Одиночество, выверенный дизайн, серый день за окном. Будто и не уезжала. Принять ванну? Заварить травяной чай? Пробежать кросс? Нет, ни единая из привычных радостей больше не привлекала. Тихая квартира навеивала тоску. Одиночества она на Матуа хлебнула вдосталь. Да и вообще тяжко наедине с мыслями – после всего, что узнала и своими руками натворила. Позвонила Валерочке: – Еда в самолете была ужасная. Подкормишь? Отчим удивился: – Танюшка! Я думал, ты спишь уже, после такого-то перелета. – Не могу, – вздохнула она. – До сих пор внутри все дрожит. – Тогда приезжай, конечно! – В голосе полковника зазвучала искренняя радость. – У меня сегодня рыбный день. Морально устаревший салат «Мимоза» и семга, запеченная в конвертиках из слоеного теста. Устроит? – Конечно! – Ты одна будешь? – Ну, разумеется! Обычно отчим не лез в ее личную жизнь (за то и обожала), но сегодня вдруг попросил: – Пусть Пит тоже приедет. – Зачем? – Хочу ему спасибо сказать. За то, что из беды тебя вытащил. Да и еды все равно вдоволь. – Валерочка! Ты еще меня за него сватать начни! – возмутилась Садовникова. – А чем плох? – не смутился отчим. – Красивый, молодой, перспективный. В морскую пучину ради тебя сколько раз прыгал. – Чувствую, вы тут без меня с мамой спелись, – с раздражением заметила Таня. – Нет. Это мое личное мнение, – заверил Валерий Петрович. – С твоим характером рядом обязательно нужен человек, который будет тебя спасать. А я уже стар мотаться в дикие места вроде острова Пасхи. – Ладно, – буркнула Таня. – Мы приедем вместе. Позвонила Питу: – Валера нас в гости зовет. – Супер! – возликовал фотограф. И твердо произнес: – Ты только за руль не садись. Я сейчас такси на твой адрес вызову. – Да что за глупости? Я не люблю такси. – Нет, Таня! – жестко возразил мальчишка. – После почти суток в самолете сама ты вести машину не будешь. «Вот это попала я в силки! – весело подумала Таня. – Ладно. Раз уж такси – возьму с собой шампанское французское. Побалую Валерочку». С Питом словно сговорились – тот тоже притащил игристого, а еще – огромнейший торт. – Прямо хоть помолвку отмечай! – улыбнулся он. Впрочем, сияющее лицо мигом померкло под мрачным Таниным взглядом. – Давайте пока о другом, – примирительно произнес полковник. – Таня, хочу тебя похвалить. Образцы взяла грамотно, приложила все силы, чтобы их сохранить. Сроки упустили, конечно, но наука творит чудеса. Их удалось идентифицировать. – И что? – Сегодня я получил результаты экспертизы. |